— Ответ по существу, — с глубочайшим презрением произнесла Шарлотта.

Сдержав закипавшую в ней ярость, Мадди спокойно возразила:

— Мне не дано было иного выбора, как только ответить честно.

Миссис Килпатрик тряхнула головой.

— Вы не совсем обычная молодая женщина, мисс Ратледж, — заметила она задумчиво. Мадди вздохнула.

— Миссис Килпатрик, — заговорила она как можно сдержаннее, — я полагаю, вам следует узнать, что, когда Ривлин сообщил мне о своем намерении привезти меня сюда, я ответила ему, что предпочла бы вернуться в тюрьму, только бы не встречаться со всеми вами. Я сказала правду. Я не более рада находиться здесь, чем вы — меня видеть. Но он просил меня остаться с ним, и я останусь. Надеюсь, мы найдем способ милосердно терпеть друг друга, пока все это не кончится.

— Не думаю, чтобы мне приходилось когда-либо встречать леди, способную излагать свои мысли с подобной прямотой.

— Миссис Килпатрик, я не леди, — все так же сдержанно ответила Мадди. — Я сирота из Айовы, учительница из Талекуа и федеральная заключенная из Форт-Ларнеда.

— Совершенно в духе Ривлина… — пробормотала Шарлотта, но Эмили перебила ее с неожиданной горячностью:

— Какое вульгарное и грубое замечание!

Фарфоровая пастушка покачнулась, и Марта поспешно подхватила ее. Энн и Лиз закивали головами, а Мари вдруг сосредоточилась на разглаживании несуществующих складок платья у себя на коленях.

Миссис Килпатрик взглянула на старшую дочь и произнесла непререкаемым тоном:

— Тебе следует извиниться перед мисс Ратледж.

— Я вовсе не хотела обидеть вас, — тут же сказала Шарлотта, и в голосе у нее было столько же фальши, сколько и меда. — Я просто подчеркнула тот факт, что Ривлин слишком долго маршировал под бой своего собственного барабана.

Следовало отдать должное Шарлотте: эта особа отлично овладела искусством наносить удары в спину, однако ответить ей Мадди не позволяла гордость.

— В наших общих интересах пройти через это испытание без лишних неприятностей, — начала она, глядя в глаза миссис Килпатрик. — Позвольте заверить вас, что я прекрасно понимаю — связь наша временная. Меня осудили за убийство, и после того как я дам показания, мне предстоит снова отправиться в тюрьму и уйти из жизни Ривлина. Вот почему вам не стоит сосредоточиваться на соображениях о том, каким образом я могла бы войти в вашу семью.

После этих слов в гостиной воцарилось тяжелое молчание. Первой его нарушила Эмили:

— Я хотела бы попытаться, Мадди. Вы вернули домой Ривлина, а ведь я уже его и не надеялась увидеть. Подозреваю, что именно вы стали причиной того, что он переменился, и за это я буду вам признательна до конца жизни.

— Он и правда был совершенно другим сегодня вечером, — добавила Энн. — Как будто никакой войны не существовало.

— Я тоже это заметила, — подтвердила Лиз. Миссис Килпатрик подняла руку, словно приказывая дочерям замолчать.

— Каково ваше чувство по отношению к моему сыну? — мягко спросила она.

Я люблю его всем сердцем.

— Я не могу говорить об этом, — коротко ответила Мадди.

— Если бы вам не пришлось в будущем возвращаться в тюрьму, хотели бы вы продолжить ваши отношения с ним?

— Зачем надеяться на невозможное, миссис Килпатрик? — твердо проговорила Мадди, обращаясь скорее к себе самой. Та сделала третью попытку:

— Если бы Ривлин попросил вас, хотели бы вы видеть нас каждый день всю оставшуюся жизнь?

На этот вопрос Мадди могла дать ответ.