— Естественно! — воскликнула я, а потом коротко рассмеялась и продолжила. — Кто ты… А кто они… Куда им, простым плебеям до твоего великого ума, о Луноликий! И всё же, что заставило тебя приехать?

— Я просто понял, что не вижу смысла в собственной жизни, если тебе нет рядом. И что бы ты ни думала, какие бы доводы и помыслы ни рисовал твой разум, поверь, больше тебе не удастся от меня избавиться. Кричи, ругайся, дерись, называй меня последней сволочью… Но больше я тебя от себя не отпущу. Эгоизм это или нет, мне неизвестно. Да только с тобой моё сердце бьётся… и бьётся так, что и не передать, а ведь оно молчало почти век. Ты моё лекарство, хотя ты же и болезнь. И пусть это звучит глупо и излишне пафосно, но я хочу, чтобы наши сердца бились в одном общем ритме.

— Ты хочешь сказать, что готов ради меня оставить свою ненаглядную Рину? — лично мне в подобное верилось с трудом.

— Наши отношения с ней закончились через неделю после того, как Лит привёз тебя в Северный Дом, — спокойно ответил Эверио. Он вообще сегодня был на редкость уравновешенным и тихим. Мне даже показалось, он боится, что я могу просто встать и уйти.

— Неужто, из-за меня?

— Именно, Тиа. Из-за тебя. Просто Дарине не совсем нравилось, что я целыми днями просиживаю на крыше здания Совета, наблюдая за пленницей куба. И знаешь, наверно именно ей нужно сказать спасибо, что у меня, наконец, открылись глаза. Всё-таки, Рина всегда была для меня больше, чем девушкой… Она была другом, и именно как друг выпихнула меня за дверь моего же дома и сказала, чтобы без тебя я возвращаться не смел.

— Странно, а мне казалось, что она была бы рада заполучить тебя в официальное пользование…

— Дарина? — удивился Рио. — Да она любит свободу даже больше чем я, и уж поверь, никогда не свяжет жизнь с тем, чьё сердце принадлежит другой.

— Но Лит сказал…

— Да, я знаю, что он тебе сказал, и это было правдой. Но мы довольно быстро поняли, что никакая связь не может соединить тех, кто друг другу не подходит. В общем, Тиана, никуда теперь ты от меня не денешься, так что или наслаждайся, или смирись… — его губы снова растянулись в шальной улыбочке, которую мне тут же захотелось оттуда убрать.

— И тебя не смущает моя беременность? — спросила я, наблюдая, как он странно сощурился, да только слишком уж быстро снова разулыбался, как ребёнок на празднике.

— Ни капли, — прозвучал его уверенный ответ, и только вконец насладившись моим немного шокированным состоянием, вдруг улыбнулся ещё шире и добавил. — Тем более, что ты ни разу не беременна.

Ах вот оно что! Вот в чём причина этой чудной невозмутимости!

— Руслана сказала? — выпалила я.

— А она что, знала? — вот теперь он действительно удивился. — Нет, Тиа, она не сказала мне ничего. И даже ни разу не намекнула… Подумать только, видела, как я по этому поводу мучаюсь, и промолчала! И это моя собственная мать!

— Так откуда ты узнал? — я поспешила увести тему подальше от Русланы. Всё ж, врущий на Совете эмпат явление не частое, и далеко не приятное.

— От твоего Габриеля, — ответил Рио. — Не плохой он парень. И если бы ты на самом деле любила его, я бы ушёл… Да только он рассказал мне всю подноготную ваших отношений. И, кстати, он был прав, что с беременностью не шутят, и уже довольно скоро его настигнет расплата за ту невинную шутку, которая убила столько тысяч нервных клеток в моём организме.

— Что ты имеешь в виду? — испугалась я. А вдруг этот самовлюблённый эгоист что-то сделал с Габи?

— Да ничего особенного, просто твой Вася скоро действительно станет папой.