Честно говоря, от ворот в Ад, в жуткое место, о котором даже Фонрайль говорил с почтением, Девлик ждал большего. По крайней мере, большего размера прохода – не говоря уже о страже или каких‑то потрясающих воображение зловещих атрибутах. Горящего пламени или водопада лавы, или наоборот, глыб льда и завесы из никогда не прекращающегося снегопада. Однако, выбирать ему не приходилось. Уже пешком, как обычный смертный, он двинулся к норе, чтобы протиснуться через нее в неведомый и страшный мир. Шаг, второй, третий. На четвертом колдун замер: между ним и норой в пустоте материализовались серебристые тени. Четверо рыцарей в длинноверхих шлемах, кольчужных рубахах с круглыми бляхами на груди, парили над землей, словно восседая на невидимых конях. Все, как один, сжимали в руках странные мечи с изящными лезвиями, как будто состоящими из потоков серебристого песка. Они переливались, струились и изгибались – четыре змеи, танцующих нетерпеливый танец.

– Кто вы? – спросил Девлик, ничуть не замешкавшись. Он знал, он знал! Это место не может оставаться без охраны.

– Мы – стражи этого места, – ответил ему тихий хор сильных голосов.

– Я должен пройти.

– Нет. Никто не может пройти туда по велению наших Хозяев!

– Даже мертвец?

– Никто.

– Кто же ваши хозяева? – обводя взглядом всех стражей по‑очереди, Девлик пытался придумать, каким образом ему следует с ними сражаться.

– Четыре могучих чародея. Четыре Отца, вылепивших нас по образу и подобию своему. Четыре повелителя, приказавшие нам умереть, но не пропустить за спину ни одного человека или демона.

– Я не человек и не демон.

– Все равно! Ты будешь убит, душа твоя разрушена и напитает силой наши ослабшие сущности. Умри!

– Стойте! – отпрыгнув назад, Девлик поднял руку, словно пытаясь защититься ей от взметнувшихся для удара мечей. Призраки замерли, слушая речь колдуна. – Я уже не хочу туда идти. Я ухожу!!

– Нет! – в хоре призраков послышалось едва заметное злорадство. – Ты должен накормить нас.

И вслед за этим они набросились на Девлика, все четверо сразу. Колдун подпрыгнул и легко взлетел вверх на десять саженей, но призраки без усилия и не теряя плавности движений последовали за ним. Окружив жертву, они пронзили его со всех сторон, заставляя корчиться и дрожать, как умирающую лань.

Девлик почувствовал страшный холод, втекающий в мертвое тело из серебристых клинков. Подобно языку муравьеда, каждый меч шарил внутри тела, искал нечто такое, что требовалось ему для полной победы и торжества. Душу, основу живого тела. Топливо, которое должно разжечь огонь призрачной жизни в телах их владельцев… но внутри тела Девлика не было ничего.

Колдун медленно, с трудом преодолел страх и оцепенение, вызванное полузабытыми ощущениями холода и боли. Он уже вспоминал, что это такое. Он уже понял, насколько боль в мертвом теле страшнее и разрушительнее, чем боль в теле живом. Пока руки его не опустились, а разум не парализовало, Девлик закружился вокруг своей оси и превратился в колесо с серебристыми спицами. Мечи вылетели из прозрачных рук призраков, нелепо застывших на месте и не знающих, что им делать. Жертва, вместо того, чтобы напитать их жизненными соками, отказывалась сдаться и сопротивлялась.