– Ты снова видел его? Говорил с ним?? Как же счастлив ты, как же счастлив! Осиян его красотой и величием… Расскажи же об этом мне, прежде чем я наконец умру и превращусь в ком черной глины!

– Ргол остался прежним, дурачок. Если ты видел его один раз, описывать здесь больше нечего. Высокий мужчина с женственными губами и напомаженными волосами. Бородач с румянами на щеках и сурьмой на ресницах. Изнеженный и вальяжный… Чего еще ты хотел от меня услышать?

Луратен поник, не в силах слышать осуждение и издевку в словах Соргена. Когда колдун заговорил снова, пордус опять превратился в каменную статую, недвижную, ловящую каждое слово.

– Я говорил с ним о тебе, Луратен, и он сказал, что милостиво разрешает тебе явиться пред его светлые очи. Эй!

Пордус так резво ринулся к выходу, что не успел даже подняться с колен. Сорген ухватил его за шиворот и с трудом потянул назад. Луратен, несмотря на всегдашнюю апатию и отрешенность от мира, был силен, как бык.

– Погоди! Ты ведь не хочешь явиться к обожаемому хозяину таким грязным и вонючим оборванцем!! Я велю Хаку помыть тебя и переодеть…

– Да? Да! – Луратен немедленно прекратил вырываться и поднялся на ноги. Он юлил и подпрыгивал на месте, как увидевшая кость собачка. – Где Хак? Где лохань с водой? Где новые одежды??

Оставив дрожавшего пордуса в палатке, Сорген отправился на поиски Хака, которого нашел за ужением рыбы в ближайшем ручье. Послав слугу на помощь Луратену, колдун некоторое время смотрел за его грубой удочкой из кривой осинки и конского волоса, но потом нашел это занятие глупым и плюнул на него. Вернувшись к палаткам, Сорген забрался к Грималу. Капитан наемников, еще вчера изрядно перебравший, до сих пор дрых с широко раскрытым ртом прямо на полу. Выругавшись, колдун вылез обратно. Термез сосредоточенно подбрасывал в костер поленья и покашливал, когда густой сизый дым попадал ему в лицо. Сзади раздались шаги и тяжелое дыхание: из леса вышел Лимбул, с копьем и деревянным мечом на плече.

– Мастер! – воскликнул он, радостно подпрыгнув на ходу. – Что слышно о битве?

– Ори громче, дурень! – проворчал Термез. Повертев в руках последнюю деревяшку, он отчего‑то положил ее у ног. Лимбул бросил наземь оружие и присел рядом с костром, сосредоточенно разглядывая пустые котлы.

– А где каша, Тер? Ты еще даже мяса не сварил?

– А чего бы тебе этим не заняться? – раздраженно ответил Термез и пружинисто встал. – Нашли кашевара! Сами сбежали, а мне готовь на двадцать пять рыл?

– Ну… А Хак? – удивленно спросил Лимбул.

– Попробуй, заставь дурака, – отмахнулся Термез. – Он кроме Мастера никого не слушает. Убежал рыбу удить.

– Так давай с рыбой кашу…

– А он ее не наловил.

– Ну…

Сорген с кривой усмешкой слушал перебранку наемников, но потом она ему надоела. Он схватил Лимбула за плечо и повернул лицом к себе.

– Возьми вот этого порошка – он прочищает мозги с похмелья. Раствори его в воде и дай выпить Грималу, а то мы не дождемся, когда он наконец проспится.

– Стар стал боров, – не преминул буркнуть Термез, но никто не обратил внимания на его слова.

– Пусть принимается за работу – завтра в бой.

– Ага, все‑таки… – воскликнул Лимбул, но Сорген успел заставить его прикусить язык подзатыльником.

– Слушай, что тебе говорят старшие, мальчишка. Об этом не орут во всеуслышанье, а делают дело молча. Ты все понял?

– Да, Мастер! – Лимбул скривился, потирая затылок. – А как насчет каши и Хака?

– Он занят.