Герцогиня поднялась на ноги, Анна, которая уже вернулась, набросила ей на плечи накидку, и они медленно пошли через сады вдоль берега реки.

Дом Эдмунда Ховарда в Ламберте был очень просторным и холодным, насквозь пронизанным сквозняками. Леди Эдмунд была нежным существом, на которое частые роды и бедность мужа наложили глубокий отпечаток. Они с мужем встретили гостей в холле, очень просторном, обшитом деревом, принесли им вина. Лорд Эдмунд вел себя с достоинством. Анну тронуло его старание не показать свою бедность.

– Моя дорогая Джокоса, – обратилась герцогиня к своей невестке, – я привела к вам свою внучку. Она только что вернулась из Франции, как вы знаете. Расскажи своим дяде и тете о Франции, девочка.

– Не думаю, что дяде Эдмунду будет интересно меня слушать, – заметила Анна.

– Я помню тебя, племянница. Замок Дувр и это бурное море. Думал, что никогда больше не увижу тебя, когда ваш корабль затерялся в волнах. Помню, я сказал тогда Серрею: «Ведь на корабле наша племянница. Она еще совсем ребенок».

Анна потягивала вино, беседуя с дядюшкой о французском дворе, о старом Людовике, о веселом Франциске и Марии Тюдор, которая мечтала стать королевой Франции и герцогиней Саффолк и осуществила обе мечты.

Старая герцогиня нетерпеливо постукивала своей палкой, не желая оставаться один на один с невесткой и беседовать с ней о домашних делах.

– Анна любит детей, – сказала она. – Думаю, она расстроится, если не повидает их.

– Пойдемте в детскую, – пригласила Джокоса. – Хотя сейчас там ужасный беспорядок. Дети любят гостей.

В детской, которая располагалась на верхнем этаже дома, бедность этой ветви семьи Ховардов еще больше бросалась в глаза. Маленькая Катерина была бедно одета. Мэри, еще дитя, была завернута в кусок штопаной материи. За детьми ухаживала старенькая няня, которая, подумала Анна, наверняка работала бесплатно, ибо была предана семье. Лицо ее светилось гордостью за детей. Но визит Анны и ее бабушки не обрадовал няню. Если бы я знала, подумала Анна, я оделась бы скромней.

– Это наше прибавление, мадам, – сказала няня и передала Анне завернутого во фланель ребенка. Лицо младенца, морщинистое и красное, показалось Анне очень некрасивым, но ей было забавно наблюдать, как суетилась вокруг него няня.

Маленькая ручонка поглаживала одежду Анны. Анна оглянулась и увидела хорошенькую маленькую девочку с огромными глазами. Ей, похоже, было не больше года.

– Она теперь у нас не самая младшая, – сказала Джокоса.

– Маленькая Катерина! – воскликнула герцогиня, нагнулась и взяла девочку на руки. – Катерина Ховард, скажи что-нибудь Анне Болейн.

Катерина молчала. Она во все глаза смотрела на эту красивую леди в великолепных одеждах. Драгоценности на ее шее и пальцах слепили Катерину. Она пыталась вырваться из рук герцогини, чтобы поближе подойти к Анне. А Анна, которая очень любила, чтобы ей восхищались, вернула завернутого в одеяло ребенка няне.

– Хочешь, я возьму тебя на руки, кузина Катерина? – спросила она девочку. Катерина улыбнулась.

– Она еще не разговаривает, – сказала герцогиня.

– Боюсь, она развивается медленнее, чем другие дети, – с сожалением заметила ее мать.

– Это верно, – подтвердила герцогиня. – Я помню эту девочку совсем маленькой, – добавила она, показав на Анну. – Никогда не видела такого умного ребенка, если не считать ее брата Джорджа.