Ее положение при дворе теперь стало довольно сложным. Она думала о беседе, которую имела с королем, когда он, увидев ее в парке, спустился к ней и сказал, что хочет поговорить. Его глаза горели странным огнем.

Он попросил ее пройти с ним в маленький летний домик, где им никто не мог помешать. Она очень испугалась, но взяла себя в руки, поняв, что ей понадобится весь ее ум. Она не будет с ним груба, но откажет ему. Нужно будет как-то успокоить его, смягчить и попросить, чтобы он переключил свою страсть на другую, более покладистую жертву.

Анна вошла в домик. Щеки ее горели, она была испугана, но голову держала высоко. Она взяла себя в руки и успокоилась. Генрих стоял и смотрел на нее, прислонившись к двери, могущественный человек в яркой блестящей одежде. Он просил ее, чтобы она приняла дорогой подарок, сказал, что она ему понравилась еще тогда, когда он увидел ее в саду замка Хивер, что ему еще никто никогда так не нравился, сказал, что любит ее. Говорил он уверенно – ему казалось, стоит объяснить ей свои чувства, и она сдастся. С женщинами так было всегда.

Она встала перед ним на колени, и он поднял ее. Она не должна вставать перед ним на колени, сказал он галантно – это он должен стоять перед ней на коленях, так как еще никогда в жизни не был так влюблен.

Она ответила:

– Думаю, такой благородный и достойный король, как Его Величество, говорит эти слова в шутку, желая проверить меня. Поэтому, чтобы облегчить вам задачу и избавить от труда говорить об этом будущем, умоляю Ваше Величество отказаться от подобных намерений. Говорю вам это от всего сердца, мой благородный король. Я предпочитаю потерять жизнь, чем потерять невинность, которую подарю в качестве приданого своему будущему мужу.

Это было смело с ее стороны и одновременно умно, что было характерно для Анны. Она заранее предполагала: что-то в этом роде должно произойти, и подготовилась, как себя вести и что ответить. Она не Перси, и ее нельзя запугать. Она подданная короля, а Генрих – король. Она прекрасно это понимает. Но любовь – это вопрос, который решается между мужчиной и женщиной, а не между королем и его подданной. И Анна не забывала прав, которые принадлежат ей, как женщине, хотя вела себя очень тактично и осторожно.

Король был поражен. Она казалась такой прекрасной, что он был готов простить ей то, что она ему отказала. Она хочет его подразнить? Прекрасно. Он охотник и любит погоняться за своей жертвой. Он попросил ее встать с колен и сказал, буквально пожирая девушку глазами – он представлял, что уже обладает ею, – что все же не оставляет надежды.

Но она подняла голову и вспыхнула.

– Думаю, мой король, надеяться вам не на что, – сказала она. – Я не могу стать вашей женой, потому что я ничего из себя не представляю, к тому же у нас уже есть королева. – Помолчав, она добавила: – Я никогда не буду вашей любовницей!

Генрих выскочил вон. Он ходил по своим покоям взад-вперед. Он страстно желал Анну, когда она еще была шестнадцатилетней девочкой, но тогда его совесть одержала верх над желанием. Он не препятствовал ее желанию открыть дверь клетки и вылететь на свободу. Но она вернулась, еще более желанная и очаровательная, чем раньше. На этот раз, думал он, ей убежать не удастся. Он постарался заставить свою совесть молчать и получил решительный отказ. Фантастика! В его длинной долгой жизни любовных похождений такого еще не случалось. Он король, а она одна из самых скромных прислужниц королевы. Нет! Это обыкновенное кокетство, и она хочет подразнить его, чтобы он распалился, загорелся желанием. О, если бы это действительно было так!

Его влечение к Анне удивляло его. Он знал, что такое желать женщину, знал, как быстро желание возникает и как быстро удовлетворяется.