– «Эй, малый, не принимай это так близко к сердцу,- сказала Ева, цитируя из пьесы.- Свет не клином сошелся. Ну свалял ты дурака, а мы тебя выучим…»

Реджи спрятал бухгалтерскую книгу.

– Пойдука я погляжу, как бы мои сотрудники не начали валять дурака,- сказал он и направился в соседнюю комнату, где седовласый мужчина все еще старался что-то втолковать сутулому юноше.

– Пойдемте, помогите мне выбрать книги, Джо,- попросила Ева, беря меня под руку.- Наш общий друг довольно славный малый, верно? Только дряблый какой-то. Эта профессия не для мужчин.

– Библиотекари бывают разные,- сказал я. Маленькие, твердые пальцы Евы пощупали мои бицепсы.

– А вы – сильное животное.

– Я занимался боксом.

– Больше не заиимаетесь?

– Позволить избивать себя задаром кажется мне довольно бессмысленным, а профессионал из меня не выйдет.

– А вы сделайтесь профессионалом,- сказала она,- и я убегу с вами. Я не могла бы устоять против грубого, потного силача-боксера!

Я торопливо оглянулся. Мы уже дошли до отдела драматургии, помещавшегося в нише, в самом конце абонементного зала. Здесь никто не мог нас увидеть, даже если бы все стали смотреть в нашу сторону.

– Мне казалось, что вы и так собирались убежать со мной,- сказал я.- На субботу и воскресенье.

– Не понимаю, о чем вы говорите.- Всякий намек на кокетство сразу исчез из ее голоса.

– Вы сказали в воскресенье…

– Ах, вот оно что! Только потому, что тогда в реквизитной я позволила вам запечатлеть на моих губах разбавленный пивом поцелуй, вы уже вообразили, что дело в шляпе… Нет, дорогой мой. Самым решительным образом – нет.

– Зачем же вы тогда обещали?

Она псжала плечами.

– Мне показалось, что вам этого хочется. К тому же я совсем не уверена, что я вам что-нибудь обещала.

Желание вспыхнуло во мне одновременно со злобой. В воскресенье, когда я целовал ее, все, казалось, шло как нельзя лучше. Наконец-то, думал я, чувствуя, как ее тело, нежное и душистое, холеное, хорошо вымытое, а самое главное – стоящее много денег, льнет ко мне, наконец-то, думал я, у меня будет возлюбленная, которая не станет ни грызть сухарики во время объятий, ни плакать от стыда после.

Все это я мог иметь и в дафтонском «Локарно».

– Вы прирожденная кокетка, верно, моя радость? – сказал я ей.- И вас еще никто ни разу не побил?

– Я имею дело только с цивилизованными людьми,- сказала она холодно.

Я глубоко втянул воздух и перевел дыхание. Злиться было бесполезно.

– Успокойтесь, я не собираюсь докучать вам.- Я заставил себя улыбнуться.- Вы слишком очаровательны, вот в чем беда.

Наступило молчание. Когда она заговорила, голос ее звучал мягче.

– Джо, вы очень неопытны. Нельзя получить сразу все, чего вам хочется. Запомните это.

– Запомню,- сказал я, не понимая в ту минуту, к чему она клонит.

6

В тот вечер, помнится, была первая читка «Фермы в лугах». Когда я приехал в театр, наш режиссер Ронни Смит был уже там. Ронни работал в банке, но, глядя на него, вы бы никогда этого не подумали. Он носил зеленые замщевые туфли, старые фланелевые брюки, желтый свитер и спортивную куртку. У него было помятое лицо и гладкс прилизанные с помощью бриолина волосы, начинавшие редеть на висках; все это вместе взятое делало его похожим на профессионального актера средних лет, к чему, как мне кажется, он и стремился.

– Здорово, Джошуа! – сказал, вернее выкрикнул, он, что также являлось частью усвоенной им театральной позы.- Черт побери, у вас чудная роль.