Чили ревниво на Стани посматривает, ага… девчонка видно тоже под впечатлением от братишкиного прекрасного и такого дорогого вида.

Я мстительно ухмыляюсь, кому-то, в известной усадьбе, сегодня точно поплохеет. Уж подобного от нас никто, точно, не ожидает, а я ещё оружие не доставал. Ума хватило братцу не заходить, в таверну, с мечом на перевес.

— Ну, как тебе? — Задаю вопрос брату.

Клаха стоит рядом, вся напряжена. Явно ожидает моего вердикта, ведь от этого будет зависеть, станет ли её семья богаче на целый империал, причём, подобные выплаты обещаны раз в полгода, да и что-то я ей ведь говорил о долгосрочном сотрудничестве.

Вон, как напряжённо ждёт приговора, причём, судьёй выступает тот, кому тоже милыми руками почти такую же, прическу на голове соорудили.

— По мне, так просто отлично! — Выдаёт братец…

Он предупреждён, что надо только хвалить. Да и по глазам видно, что не привирает…

— где тут у нас зеркало? — Поднимаясь со стула — произношу я и сам иду к огромному, в рост человека, изделию неизвестных мастеров.

Надо полюбоваться на своё отражение.

Улыбаюсь…

М-да уж… как-то не смотрюсь я с такой прической и в халате, причём, голые ноги ещё из полов ткани видны.

А ничего так, получилось. Чинно строго и ещё… дорого. Очень дорого. Каждый волосок как-то убран в единый ансамбль. Где-то слышал такое выражение.

Я качаю головой…

— годится… — говорю я в слух и уже тётушке… — если вы не против, то моё предложение в силе.

Смотрю в её радостные глаза. Во, как заблестели…

— да, я согласна! — Улыбается она.

Чтобы не рассказывать всем, о чём мы с ней договорились, отвечаю я так:

— тогда чуть попозже зайдёт к вам Стани, и пока я у Кира переговорами заниматься буду, обо всём, уже более конкретно, договорится.

Стани молчит, хотя взгляды собрав