Лес закончился асфальтовой дорогой, присыпанной хвоей и частично поросшей мхом. Уже полегче. Влада сказала:

— Если и дальше двигаться направо, можно выбраться на трассу и почти спокойно дойти до Твери.

— Ага-ага, именно — почти спокойно, — закивал Момент, указывая на смятый шинами мох. — На вездеходах шли, и совсем недавно. Кого это ищут, вы не подскажете? Если долго-долго-долго, если долго по дорожке — можно к масовцам прийти.

— Рев моторов издали слышно, — снова высказал здравую мысль спец. — Успеем спрятаться, вот только в ней я сомневаюсь.

— Меня, между прочим, Владой зовут, — представилась девушка и добавила: — Вот и познакомились.

Спец зыркнул на нее как на трофей — а оно еще и разумное?! — и промолчал. Зато встрял Момент:

— Бестией тебя зовут, все знают. Давай уж называть вещи своими именами.

— Ладно, Моментушка, пусть будет так.

Если поначалу Влада терзалась виной и беспомощностью, то сейчас немного успокоилась: она убедилась, что попала в руки пусть стремных, но относительно нормальных людей, не садистов. Ее не собираются резать и насиловать, просто тянут куда-то.

По замшелой ровной дороге было приятно идти. Зато все больше обращала на себя внимание боль в перетянутых запястьях, и безумно хотелось курить.

— Мужики, а давайте покурим? — предложила Влада. — Ушами же опухшими за ветви цепляться будем!

— У тебя есть сигареты? — Спец воззрился с надеждой.

— В нагрудном кармане.

Наконец-то спец ее отпустил, по-хозяйски расстегнул пуговицу на кармане куртки, выудил пачку, кивнул, удовлетворенный, и сунул сигарету в рот Владе, вторую — себе, щелкнул зажигалкой. Момент раскурил косяк. Говорят, что у многих проводников способности от дури обостряются. Влада пробовала и чуть с ума не сошла: всюду опасность мерещилась.

Спец взял девушку под руку и продолжил путь. От дыма глаза слезились, Влада щурилась и спотыкалась. Когда она уже докурила, на пути попался поржавевший указатель. Какой-то весельчак стер буквы, и «Вашутино» превратилось во «Вши». Ниже подписали: «Осторожно — засасывают насмерть».

Дул ветер, указатель качался, поскрипывая. С утра было солнечно, к полудню наполз туман и спрятал солнце. Только сейчас Влада заметила, что одежда спеца пропиталась грязью. В трясину, видно, угодил, когда убегал.

— Что за село? Туда пойдем или обходить будем? — обратился Момент к Владе.

— Руки развяжи, тогда скажу.

— Лучше обойти, — посоветовал спец.

— Нет, — сказала Влада жестко. — Село опустело еще до того, как появился Сектор. Ничего там опасного не водится. Если обходить, можем полдня плутать, вокруг заросшие поля и вырубки.

Привычная картина: дырявые крыши, засыпанные землей и поросшие кустами, провалы окон, гнилые заборы, дома, утонувшие в зарослях вишен и сирени. Природа наступает на очаги цивилизации, чтобы смять, задавить, растворить. Особенно тоскливо вечером запереться в таком доме и слушать, как стрекочут чупакабры, и призраком стонет неведомая тварь, как невидимыми волнами плещется в борта твоего утлого суденышка Сектор.

Дорога раздвоилась, Влада подбородком указала направление:

— Нам прямо. Еще немного, и трасса будет.

Шли молча. Миновали село. Когда до трассы осталось всего ничего, спец прижал Владу к себе и шепнул:

— Ты, главное, не шуми.