— Вот уж где можно грабить награбленное. Сколько денег пропало!

— Я здесь лазал за заборы, когда только осваивал Сектор, — признался Момент. — Хозяева всё добро успели вывезти, а что не успели, военные растащили. Нечего тут больше грабить.

Улица закончилась КПП и шлагбаумом, за которым гнила «копейка» со спущенными шинами. Дальше, за изгибом асфальтовой дороги, покачивал зелеными вершинами сосняк.

С дороги пришлось свернуть — она уходила в сторону от их пути, — и снова мох и хватающий за одежду подлесок, буреломы и невидимая опасность. Ноги Данилы ныли, берцы набили кровавые мозоли. Вот бы сейчас в душ, растянуться на кровати и проспать суток несколько! Но — последний рывок… Собрать все силы — и грудью сорвать ленту на финише.

Лес всё не кончался. Момент побежал трусцой, он уже не комментировал искажения, просто предупреждал об опасности и говорил, куда идти. Влада держалась молодцом, не ныла. Путь преградила кривая стена, над которой виднелись крыши и гнулись трубы буржуек.

— Гаражи, — объяснил Момент. — Всё, считай пришли. В городе опасно, я сам схожу все выясню, а вы выбирайте любой и ждите меня там. Одно только меня интересует, бро… Что-то ты мне, помнится, обещал, а?

— В Москве смогу отдать, — сказал Данила, — валютой. Устроит?

Гена молча кивнул и отправился на разведку.

Данила нашел относительно целый двухэтажный гараж с приоткрытыми воротами и, держа Владу под руку, поднялся по лестнице. Наверху обнаружились разложенный диван и старенький стол с двумя табуретками, неработающий электрочайник, упаковка соленых сухариков и пустые бутылки пива под окном. Желудок заурчал — нечеловечески, просто адски хотелось есть. Данила потрогал упаковку — пустая. Влада рухнула на диван, капитан развалился рядом. Девушка заворочалась и сделала вид, что уснула, потом приоткрыла глаза, долго косилась и все-таки спросила:

— А ты правда воевал или соврал?

— Ну, не совсем воевал, — ответил Данила тихо. — В Средней Азии потрошил караваны с героином. Сначала мы его изымали и сдавали начальству, а потом начали сжигать — поняли, что теперь им приторговывают не моджахеды, а наши.

— Хм-м-м… Благородный, значит, вояка. — Влада иронично прищурилась. — Все равно, с кем воевать, да? С мужиками деревенскими, которые никого не трогают, с женщинами? На кого укажут, того и прихлопнешь?

Ее слова ударялись камешками о бетонную стену и отскакивали. Поборов лень, Данила ответил:

— Был приказ взять предводителя контрабандистов, Фиделя, и доставить к Ротмистрову в целости и сохранности, причем вас нам тоже запрещалось убивать. Но для меня — что вы говнюками были, что Ротмистров.

— А если бы зачистить приказали? — не унималась Влада.

Вот настырная! Данила открыл глаз: привстала, нависла над ним, ждет ответа. Сообразив, что не дождется, девушка повернулась спиной и затихла.

Бестию предстоит переправлять через реку, желательно, чтобы она поняла, что никто не причинит ей вреда и лучше выкручиваться вместе. Для этого надо сделать первый шаг к примирению. Данила покосился на сведенные за спиной тонкие руки: запястья багровые, пальцы сцеплены. Он вынул нож, схватил Владу за руку и велел:

— Не дергайся.

Острое лезвие разрезало веревки. Девушка вскочила с дивана прыжком, выставила руки перед собой, собираясь драться. Данила косо ухмыльнулся:

— И что? Целого дня тебе не хватило, чтобы осмыслить происходящее?

Она прижала кулаки к бедрам, но садиться не спешила.