На следующий день после рейда Сано освободил молодого самурая из тюрьмы Нагасаки и привез домой. Тогда Киёси был ко всему равнодушен и молчалив, но теперь Сано с облегчением увидел, что, хотя пока он еще худ и бледен, к нему вернулось прежнее состояние.

— Мы хотим засвидетельствовать вам уважение и пожелать счастливого плавания, — торжественно проговорил Киёси. Он и его спутники поклонились.

Услышав это вежливое приветствие, Сано острее почувствовал свою вину.

— Киёси, по поводу твоего отца… Я не ожидаю, что ты простишь меня, но приношу самые глубокие извинения. Если я что-то могу сделать…

Глаза молодого человека потемнели от боли, но не от гнева.

— Отец избрал себе судьбу еще до вашего приезда в Нагасаки. То, что он делал, было неправильно, — Киёси проглотил вставший в горле комок, но тут же овладел собой. — Он восстановил честь нашей семьи, покончив с собой. Вы не виноваты в смерти отца. — Затем Киёси заговорил более оживленно: — У нас хорошая новость: Дзюнко и я поженимся. Наши семьи дали согласие на наш брак.

Девушка вся засветилась. Урабэ пожал плечами и сварливо сказал:

— Ну что ж, сыновняя преданность в зяте важнее способности к торговле… я полагаю. К тому же у него хорошие связи.

— Точно. — Сано, скрыв отвращение, вспомнил причины этого. — Примите мои поздравления.

— Тысяча благодарностей за то, что сделали возможным наш брак. — Киёси снова поклонился.

Стараясь компенсировать семье Охиры потерю, Сано простил Киёси за то, что тот стрелял в него, и оставил юноше солидную сумму денег. Теперь он с радостью видел, что трагедия принесла и кое-что хорошее. Глядя на удалявшихся в сторону города Киёси, Дзюнко и Урабэ, Сано ощутил удивительный покой. Соединив молодую пару, он наконец подавил свою бесплодную любовь к Аои. Сано был свободен и готов к женитьбе, так долго откладывавшейся.

Однако когда Сано пошел по причалу к ожидавшему его парому, его вновь обретенному спокойствию был брошен вызов. Губернатор Нагаи, окруженный солдатами и чиновниками, улыбнулся и сказал:

— Ах, сёсакан-сама! Как печально, что вы так рано уезжаете. Сожалею, что ваше пребывание в Нагасаки было не столь приятным. Возможно, вы как-нибудь приедете еще раз, при более благоприятных обстоятельствах.

От гнева у Сано вскипела кровь. Какое лицемерие со стороны виновника всех его неприятностей! Он обнажил зубы в улыбке не менее фальшивой, чем улыбка губернатора.

— Мне больно уезжать, — ответил Сано, копируя слащавый тон губернатора Нагаи. — То, что город остается в таких умелых руках, как ваши, несколько утешает меня.

Губернатор нажился на контрабанде, а расплачиваться за свои грехи предоставил своим приспешникам. Поскольку все свидетели его позора погибли, а других доказательств не было, Сано не удалось убедить верховного судью Такэду наказать Нагаи. Единственной вероятной угрозой для Нагаи был Киёси, который мог знать о контрабандистах больше, чем рассказал отцу. Но Нагаи купил молчание юноши, восстановив за ним статус своего протеже. Со своими связями Киёси и его новые родственники будут жить припеваючи. Коррумпированное управление осталось нетронутым.

— Да. Хорошо. — Глаза Нагаи сузились, когда он понял, как Сано поддел его, но тон губернатора остался любезным, как и полагалось на публике. — Я польщен вашей оценкой моих дел — я продолжу контролировать вопросы управления в обозримом будущем. — «И ты ничего не можешь с этим поделать!» — добавила его ухмылка.

Они со скрытой враждебностью обменялись поклонами.