Сын стал правой рукой отца. Умелой, выносливой, способной отдавать и выполнять приказы. Казалось, ничто не может омрачить этот тандем. Линь со временем даже смирился с прошлым, рана об утрате матери постепенно зарубцевалась и позволила ему снова нормально общаться с отцом. Действительно – время лечит.

Но стычки с агрессивно настроенными выжившими становились все чаще, и Линь постепенно разуверился в правильности действий Императора. Тот старался работать на благо всего человечества, таков был девиз. Но Линь все чаще задумывался над тем, что в новом мире нужно играть по новым правилам. В их руках была неограниченная сила и мощь, которую обеспечивал «Дракон», и сын неоднократно намекал отцу, что пора применить эту силу, пустить ее в новое русло. Но Император не слушал. Не хотел или попросту игнорировал предложения своего слишком горячего отпрыска. Это вынуждало Линя в бессильной злобе сжимать кулаки.

Даже обнаруженная в Антарктике подлодка не помогла ему переменить взгляды правителя. А ведь с ресурсами «Грозного» они могли стать истинными правителями нового мира! Этот дар сам пришел к ним в руки. И что же сделал отец? Ничего! Опять решил все миром и договорился с командой лодки о сотрудничестве! И чем это все закончилось… Линя предал собственный родитель. Отдал на милость кучке дикарей, которые только и жаждут, что новой крови.

Теперь он изгнанник. Один против всех. И только высшим силам известно, что ждет его впереди.

Иди и не возвращайся! Лешие решат твою судьбу.

Оказавшись на небольшой полянке, Линь Им остановился и перевел дух. Запрокинув голову, посмотрел на далекое, сыпавшее мелким снегом небо, рваными лоскутами пробивавшееся сквозь густые кроны деревьев. Вокруг царила непроглядная северная ночь. Изо рта тяжело дышащего мужчины клубами валил пар. Ныло в боку. Лишний вес тяжелого бронекостюма увеличивал нагрузку на мышцы.

Приговорившие его старейшины сказали, что с ним ничего не случится, пока огонь будет гореть. Но откуда стоило ждать опасности? Какого рода? На растерзание кому его отдали?

Линь Им огляделся, вытянув руку с факелом. Сколько он уже преодолел? Как много времени прошло с момента, как он покинул деревню? Час, два, больше?

Нужно было спешить, пока пропитанная горючей смесью тряпка не выгорела окончательно. Линь сделал несколько шагов вперед и остановился. Появившееся несколько минут назад ощущение беспокойства неожиданно усилилось. Он огляделся.

В стороне из темноты выступал массивный вросший в землю камень, густо покрытый мхом, в проплешине которого тускло мерцали непонятные переплетающиеся письмена. Или беглецу только так на миг показалось?..

Что за черт! Линь Им приблизился. В ярком свете факела свечение стало бледнее. Словно сторонилось незнакомого чужака.

Он присмотрелся. Что это такое? Указатель? Какая-то метка? Ничего не разобрать. Куда его направляли? Что означали выдолбленные на камне символы?

Помедлив, Линь протянул руку и дотронулся до камня, почувствовав леденящий кожу холод. Свечение на какое-то мгновение притухло и в следующий миг разгорелось с новой силой.

Кореец отпрянул, снова осмотрелся, внимательно вглядываясь в сомкнувшиеся вокруг поляны узловатые стволы деревьев.

Кругом царило давящее безмолвие, но Линь Иму казалось, что за ним наблюдают. Или это сказывалось одиночество? Он замер и прислушался. Тьма между деревьями двигалась, кто-то невнятно шептал… Смотрел на него… Приближался…

Изгнанник вздрогнул: словно в подтверждение его тревоги, окружавшую тишину пронзил громкий заунывный вой.