Последние слова я произнес с усмешкой и вызвал невольные улыбки своих гостей. Мы еще выпили, и под перестук колес на стыках рельс затянули неторопливую беседу на около политические вопросы. Допив первую бутылку, мы заказали еще. И при отказывавшейся пить Делисе быстро покончили с ее мужем и это апратское. Разговор втек в русло глубокой политике и я уже подвыпившим разумом понимал, что мы говорим не о том, о чем стоит говорить людям второй раз встречающимся в жизни. Судьба судьбой, и такая встреча могла быть и нечаянной, а могла…

В общем, когда Просту спросил меня как я отношусь к теории избирательного права, я ответил что отрицательно. Одно дело, подчиняться богам, другое дело, какому-то темному человечку, с грешками за спиной, непонятно как уговорившего других голосовать за него.

- Я немного может быть, цинично отношусь к людям. Но без пороков я людей не встречал. - Сказал я искренне. - И сам как говорится, слаб вот на чай горный, да вино. И с женщинами не прочь, простите Делиса. А женится, не спешу, так как мой отец убедил меня, что брак мешает карьере. Так вот… а человеку с темным или просто порочным прошлым указывать мне вылавливать и требовать наказания для других таких же… как-то нелепо. Я боюсь, я не подчинюсь такому. Точнее не так… я не принесу такому присягу в верности. А, следовательно, буду свободен от всех обязательств перед ним. Нет, не подумайте что я как-то слишком горд, спесив или заносчив. Просто, есть неоспоримая власть и власть под вечным вопросом. Для меня власть Прота и его ставленников неоспоримая власть. Вот никак оспорить ее ни у кого не получится. И я грешен, думаю иногда, что не будь богов мы может быть жили лучше, в своих разных странах, норах, лесах… Но я уже давно знаю другое, что мы еще долго бы друг дружку резали не приди он к нам. Еще долго бы людоеды запада терроризировали ваш любимый Апрат. Вы согласны со мной?

Сам Просту просто задумался, словно искал ответ, а вот его жене ответ искать было не нужно:

- Нет, конечно. Да были бы войны, были бы конфликты. Но была бы жизни. Настоящая жизнь настоящих людей. А не эта непонятная машина, где человек ничего не значит, а значит только его место, чин, и обязанности.

- И там бы было точно так же. - Убежденно сказал я. - Только там бы никчемных людишек просто бы вырезали, а в некоторых местах бы еще и съедали. И так же воин был бы воином и был бы частью машины армии и государства.

Мне было тяжело говорить из-за странно пересохшего рта, и я попросил стюарда принести нам третью бутылку. Отпивая из бокала, я сказал молодым Просту.

- Не обращайте на меня внимания, я сам не понял когда стал так консервативен. Наверное, после долгого общения с богами. Но меня действительно устраивает и тот строй, в котором мы живем и четкие, а может быть даже жесткие правила для всех… Хотя бы все понятно.

- Вы долго общались с богами? - удивился Просту.

- Да, пришлось. - Признался я.

- И хотите сказать, что они абсолютно живут безгрешной жизнью? Раз вы с готовностью будете служить им, а не выбранному вашим же народом правителю.

Я засмеялся. Объясняя свой смех, я сказал:

- Я просто вспомнил слова одного служаки из Орденской жандармерии. Он все хотел узнать, кто же выносит испражнения за нашими богами. Я еще тогда забыл, что во дворце канализация нормальная… А надо было бы ему сказать.

- Ну, это детский пример, - сказал Просту, - но вот об их жизни, что вы можете сказать?

Пожав плечами, я ответил:

- Я не могу назвать ничего предосудительного. У них нет гаремов, которые им приписывают. У них нет, заметных сразу пороков, кроме нездорового юмора, разве что. Иногда больше чем черного юмора. И они не так всевластны, как людям бы хотелось думать. И над ними стоят другие. И они тоже часть какого-то механизма.

Я понял, что сказал лишнего, судя по взглядам между супругами.