— Госпожа?

— Заходи, Реза, — предложил Арфос.

Вошел рослый иранистанец и робко глянул в глаза Конану. Он не спас свою госпожу и, чтоб еще больше ухудшить дело, доверился человеку, чуть не ставшему убийцей жениха его госпожи.

— Реза, — обратился к нему Арфос. — В основном ты действовал отлично, но не совсем. Я прощу тебе то, что ты действовал не совсем как надо, если ты окажешь мне одну услугу.

— Сударь, я в вашем распоряжении.

— Превосходно. Не выпускай госпожу Дорис Лохри из этих покоев.

Чтобы добиться этого, потребовались усилия и Конана, и Резы, так же как одного из сонных зелий Арфоса. К тому времени когда Конан добрался до покоев Ливии, дверь была закрыта и заперта на замок. Однако кое-какие звуки изнутри все же доносились, ясно давая понять, как забавлялись находящиеся взаперти.

Конан поставил на стол принесенные им кувшин с вином и две чаши и спустился по лестнице. Он думал сам выпить вино, но не возникало никаких сомнений, что Арфосу восстановление сил понадобится больше, чем ему!

Глава 20

Стоило высунуть нос из "Пастушьего покоя", как попадешь под заливавший Мессантию дождь. Стол Конана стоял перед дверью на улицу, и поэтому он увидел, как быстро вошел человек, в насквозь промокшем плаще Воителя. Когда вошедший прошел через помещение, за ним потянулся след из воды.

— Талуф!

— Капитан Конан! Я слышал, что ты ищешь меня, но никак не мог столкнуться с тобой. Хвала богам, у нас, Воителей, есть свои средства!

Служанка таверны сердито смотрела на Талуфа из-за капавшей на пол воды.

— Еще вина для меня и этого доблестного Воителя, — распорядился Конан. — А потом поднимешься ко мне в комнату и спроси у находящейся там женщины шелковый кошель с красной лентой…

— С красной лентой?

— Да. — Конан шлепнул ее одной рукой по заднице, а другой дал ей монету. Она ушла, улыбаясь.

— Это новая личина? — спросил Конан, показывая на плащ и тунику Воителя, открывшуюся теперь, когда Талуф сбросил плащ.

— Нет, клянусь яйцами Эрлика. Я настоящий Воитель, да притом еще и гражданин Аргоса.

Это нельзя было назвать таким уж удивительным. Тех, кто сражался с Акимосом, Скироном и Драконами, наградили щедро, если и негласно. Дом Дамаос и Дом Лохри не поскупились, так же как и архонты (хотя большая часть их щедрости шла за счет наследников господина Акимоса).

— Надеюсь, это не помешает тебе принять серебро, которое я хранил для тебя с тех пор, как мы распустили отряд. Ты последний, кому я что-то должен.

— Нет, нет, — заверил своего прежнего капитана Талуф. — Мне понадобится отложить жалованье. Я положил глаз на дочку одного виноторговца…

— На нее саму или на бочки ее отца?

— Признаю, сложением она довольно похожа на одну из них, но она — одна из двенадцати детей и готовит так, что от ее стряпни не отказались бы и сами боги. Так что если ты снова будешь в этих краях, то, вероятно, застанешь меня толстым и многодетным. Я достиг того возраста, когда в пользу этого воистину можно сказать многое.

— Только не мне. — возразил Конан. — Я хотел посмотреть Мессантию, но теперь, когда это сделано, я двинусь дальше.

Талуф помолчал, пока принесшая вино служанка не удалилась за пределы слышимости. А затем шепнул:

— Тогда лучше отправляйся побыстрей. У тебя хватает врагов, и если ты прольешь их кровь даже в порядке самообороны…

— Знаю, знаю.