Потом, уже у самого выхода в туннель, убегавшая со всех ног четверка приблизилась к полдюжине фигур в капюшонах, к командирам вражьей силы. Пробегая мимо, Иеро прочел в бледных глазах осознание происходящего и ненависть. Но хотя они могли бы, а в этом Иеро не сомневался, с радостью умереть, лишь бы он тоже был бы убит. Адепты Нечисти были столь же беспомощны, как самые глупые и ничтожные рядовые их войска. Очевидно, они не могли понять источников силы Дома и его методов, как, в прочем, и сам священник‑воин во время своей первой схватки с Домом.

Иеро перекинул лук через плечо, в правой руке он держал свое мачете, а левой волочил за собой задыхающуюся Лючару. Но его опасения, что один или несколько Нечистых смогут освободиться, оказались беспочвенными. Миновав последних врагов — пару ревунов, чье кисловатое зловоние пересилило даже вонь Дома, — он еще более увеличил скорость, а остальные держались за ним. Теперь они уже оказались в самом туннеле и он сразу увидел, почему враги выбрали и использовали его.

Перед ними лежал гладкий и пологий пандус, все еще ясно видимый в свете пещерных светильников, шириной футов в тридцать, мягко изгибающийся спирально и исчезающий во мраке. Множество ног проложило дорогу на пыльном полу, пыль еще не успела полностью осесть, но впереди дорога различалась довольно‑таки ясно.

Священник остановился и зажег лампу, которую упрямо нес с собой с тех пор, как поразил горящей стрелой живые башни грибов. Вскоре свет им пригодится. Они покидают искусственное освещение затерянной пещеры.

Он отпустил руку Лючары, подтолкнул ее вперед и махнул остальным двоим проходить мимо. Все молча повиновались приказу. Оставшись один, Иеро повернулся, чтобы в последний раз насладиться лежащей внизу картиной. Внутри своего мозга он постоянно ощущал бушующие волны и противоборствующие гигантские силы. Нечисть пыталась освободиться, а Дом упрямо держал их в своих невидимых сетях. Он бросил только один взгляд, чтобы запечатлеть в памяти напоследок слизисто‑влажную сероватую тушу и возвышающиеся возле нее бледные тонкие конуса, а перед ними — столь же безмолвные и неподвижные легионы, пришедшие для уничтожения Иеро.

Священник повернулся, высоко поднял лампу и побежал, догоняя остальных. Хотя они и не ушли далеко, а ждали священника чуть выше. Альдо держал вторую лампу, а Лючара еще раз наполнила ее маслом и отбросила опустевший бурдючок. Они не стали ее зажигать, а пристроились за Иеро и отправились в путь наверх. Он задал быстрый темп, но никто не воспротивился. Все слишком устали, чтобы бежать, и были в лучшем случае, способны только на быстрый шаг.

— Он долго сможет удерживать их, как ты думаешь? — спросила наконец Лючара.

— Довольно долго, — коротко ответил Иеро. — Бога ради, дорогая, береги дыхание! Мы еще не избежали опасности. У древних были точные устройства для измерения времени, а у меня — нет! Просто шагай и старайся держать мозг пустым.

Она не вспыхнула от гнева, потому что сразу поняла: его приказы имеют смысл, и они продолжили путь в молчании. Неверный свет лампы позволял заметить, что пандус почти не имел никаких особенностей. Это была просто гигантская труба из какого‑то неподвластного времени вещества с микронной точностью врезанная в землю и скалу своими давно умершими создателями. Пару раз они проходили мимо запечатанных отверстий в стенах, но не останавливались. Здесь не было никакого освещения и только дрожащий огонек лампы делал путь видимым.

«Должно быть, это и есть главный вход», — подумал священник, волоча вперед и вверх налившиеся свинцом ноги.