Не подозревающий о присутствии аджустера, капитан Лич не догадывался, что его мысли больше не принадлежат ему.

– Нападение, совершенное на корабль, сделало среду ученых предательской и вероломной, – капитан Лич умолк и задумчиво произнес: – Вот мой план…

План включал в себя плавящие установки, акселератор мускульной напряженности и частичное обследование обеих групп ученых. Капитан Лич даже не упомянул о чужаках. Казалось, ему даже не приходит в голове, что он описывает свои намерения эмиссару тех, кого он считает своими врагами. Закончил он так:

– Где ваши действия будут важными, мистер Гросвенф, так это в научном отделе. Как некзиалист с согласованными знаниями многих наук, вы можете сыграть решающую роль в борьбе против других ученых…

Утомленный и потерявший терпение, Гросвенф махнул на него рукой. Хаос был слишком велик, чтобы с ним мог справиться один человек. Куда бы он ни посмотрел, везде были вооруженные люди. В общей сложности он видел двадцать с лишним убитых. Шаткое перемирие между капитаном Личем и директором Мортоном могло в любой момент взорваться. Уже сейчас он слышал ропот среди людей Мортона, сдерживающих атаку Кента.

Тяжело вздохнув, он повернулся к капитану.

– Мне понадобится некоторое оборудование из моей лаборатории. Переправьте меня на заднем лифте, я через пять минут вернусь.

Когда Гросвенф вносил свой аппарат через заднюю дверь своего отдела, он ощутил, что относительно его будущих действий сомнений больше нет. То, что по первом размышлении показалось ему притянутым за волосы аргументом, было сейчас главной сутью его плана. Он должен атаковать чужаков через их миражные образы, их собственным, гипнотическим, оружием.

Глава 4

Гросвенф сознавал, что Корита наблюдает за лихорадочными приготовлениями какой‑то новой машины. Археолог смотрел на массу деталей, которые он присоединял к энцефало‑аджустеру, но вопросов не задавал. Казалось, он полностью избавился от любопытства. Гросвенф то и дело утирал с лица пот, хотя температура в помещении была нормальной. К тому времени, когда предварительная работа была закончена, он осознал, что ему пришлось прекратить анализ причин своего беспокойства. Дело в том, заключил он, что ему очень мало известно о врагах.

Он располагал лишь теорией о том, как они могли действовать, и этого было недостаточно. Нечто страшно таинственное было во врагах с такими удивительно женственными телами и лицами, иногда раздвоенными, а иногда нет. Для действий ему была необходима разумная философская база. Его план требовал такого противовеса, который ему могло дать только знание.

Он повернулся к Корите и спросил:

– На какой стадии развития культуры могли находиться эти существа, согласно данным теории цикличности?

Археолог сел на стул, поджал губы и попросил:

– Опишите мне ваш план.

Когда Гросвенф сделал это, японец раздраженно проговорил:

– Как случилось, что вы смогли спасти меня и не смогли разгипнотизировать других?

– Я отвлек вас сразу. Нервная система человека познается повторением. В вашем случае их образы не успели повториться такое количество раз, как для остальных.

– Был ли для нас какой‑нибудь способ избежать этого бедствия? – мрачно осведомился Корита.

Гросвенф печально улыбнулся.

– Это можно было сделать с помощью некзиального обучения, поскольку оно включает в себя возможность обучения в гипнотическом состоянии. Есть только одна действенная защита против гипноза и заключается она в тренировке… Мистер Корита, ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.