Джон Беньян (Буньян). Путешествие пилигрима
Глава первая. Вертеп и сновидец.
Странствуя по дикой пустыне этого мира, я случайно забрел в одно место,
где находился вертеп. Там я прилег отдохнуть и вскоре заснул. И вот
приснился мне сон...
Вижу я человека, одетого в грязное рубище и стоящего неподвижно на
дороге, спиной к своему жилищу. В руках его - книга, а на спине - тяжелая
ноша. Гляжу, он открыл книгу и начал читать, но почему-то вдруг залился
слезами и задрожал. Потом, как бы не в силах превозмочь тревожного чувства,
он в отчаянии воскликнул: "Что мне делать?".
С тяжелым сердцем вернулся он домой и, насколько мог, старался держать
себя в руках, чтобы жена и дети не заметили его скорби. Однако недолго ему
удалось скрыть перед ними свое душевное страдание, так как оно постоянно
усиливалось. Наконец он решился открыться жене и детям: "Моя любимая жена!
Мои дорогие дети! Я вне себя от горя! Я пропал, погиб, ведь я всю свою жизнь
грешил! Я узнал из верных источников, что наш город будет сожжен небесным
огнем и мы все неминуемо погибнем, если не найдем тот единственный путь,
которого я пока еще не знаю, но которым можно спастись от ужасной смерти".
При этих словах все его близкие удивились и сильно опечалились, но не
потому, что ему поверили, а потому, что подумали, что он сошел с ума. А так
как был уже поздний час, они уговорили его лечь в постель, дабы он заснул и
успокоился.
Он провел бессонную ночь, и его беспокойство не уменьшилось. Напротив,
оно еще более усилилось. До самого утра он плакал и вздыхал. Утром его жена
и дети пришли осведомиться о его здоровье. Он ответил, что ему становится
все хуже и хуже, и снова заговорил о своем переживании. Домашних это начало
раздражать. Вначале они пытались заглушить его расстроенное воображение
жесткими и резкими упреками, потом начали развлекать его пустыми
разговорами; затем опять принялись его бранить и, наконец, стали избегать
всякого с ним общения. Он, в свою очередь, начал чаще уединяться, молиться
за них. Он жалел, что они ему не хотят верить, и оплакивал свою горькую
судьбу. Иногда он в полном одиночестве бродил по широкому полю, читая или
молясь.
Прошло несколько дней. Вот вижу я его однажды идущим по полю и, по
своему обыкновению, углубившимся в чтение, и мне показалось, что он стал еще
мрачнее. И вдруг он снова громко воскликнул: "Что мне делать, чтобы
спастись?".
Я видел, как он нерешительно и боязливо озирался по сторонам, как бы
отыскивая путь, по которому ему следует бежать. Но все же он не трогался с
места, так как не знал, который из многих ему избрать. И вот вижу, подходит
к нему человек по имени Евангелист и спрашивает:
- О чем ты плачешь? Он с грустью ответил:
- Книга, которую я сейчас читаю, убеждает меня, что я осужден на
смерть, а после нее должен предстать перед судом Божиим.
|
