— По железной дороге, — вставил Альбертус Лейвен, — с билетами на весь маршрут, выданными агентствами Кука.

— Я думаю, скорее всего мы отправимся на борту почтового судна, возможно, даже трансатлантического, — объявил Магнус Андерс, уже видевший себя в безбрежном океане.

— Нет, на воздушном шаре, — закричал Тони Рено, — и отправимся мы к Северному полюсу!

И дискуссия продолжалась столь же живо, — хотя, как можно понять, совершенно бесплодно, — с таким естественным для юношей пылом. Роджер Хинсдейл и Луи Клодьон спорили достаточно сдержанно, не переступая определенной грани, однако отказываться от своего мнения никто не собирался.

Директор был вынужден вмешаться — если не для того, чтобы привести юношей к согласию, то, по крайней мере, чтобы призвать их дождаться ответа на телеграмму, отправленную на Барбадос.

— Терпение! — сказал он. — Я отправил миссис Кетлин Сеймур сведения о победителях конкурса, занятых ими местах, национальной принадлежности, и эта щедрая, великодушная дама сообщит нам свои намерения относительно путешествия. Если же она ответит телеграммой, то уже через несколько часов мы узнаем, к чему нам следует готовиться. Если же будет отослано письмо, то придется подождать шесть-семь дней. А теперь — за дело! Займитесь уроками…

— Шесть дней! — воскликнул Тони Рено. — Да ведь я просто не доживу!

Возможно, этим восклицанием он передал душевное состояние и некоторых своих друзей: Хьюберта Перкинса, Нильса Гарбо, Акселя Викборна, отличавшихся столь же живым темпераментом. Луи Клодьон и Роджер Хинсдейл, поделившие первые два места, проявили больше сдержанности. Что же до шведа и голландца, то они не утратили обычной флегматичности. Но если бы в Антильской школе были воспитанники-американцы, то, вполне вероятно, приз за долготерпение не достался бы этим двоим.

Однако возбуждение юных умов было вполне объяснимо. Еще бы! Не знать, в какую часть света миссис Сеймур собирается их послать! Следует, кстати заметить, что дело происходило в середине июня, и если путешествие намечалось на каникулы, то ждать оставалось еще целых шесть недель.

Мнение мистера Ардаха по данному вопросу разделяло и большинство учащихся Антильской школы. Предполагалось, что юные стипендиаты будут отсутствовать не более двух месяцев и вернутся в родные стены в октябре, к самому началу занятий, что вполне устраивало и их родных, и педагогов.

Следовательно, учитывая продолжительность каникул, об экспедиции в отдаленные страны не могло быть и речи. Поэтому наиболее благоразумные не решались даже в самых дерзких мечтах уноситься воображением в сибирские степи, пустыни Центральной Азии, леса Африки или пампасы Америки. Но ведь, даже не покидая Старого Света и Европы, сколько интересного можно увидеть за пределами Соединенного Королевства: Германию, Швейцарию, Австрию, Францию, Италию, Голландию, Грецию! А сколько путевых заметок можно занести в записную книжку, сколько новых впечатлений смогут получить юные уроженцы Антильских островов, большинство которых были еще детьми, когда пересекали Атлантику по пути из Америки в Европу. Даже если бы ожидаемое путешествие ограничилось соседними с Англией странами, то и тогда оно в большой степени возбуждало бы их нетерпение и любопытство.

Поскольку телеграмма не пришла ни в этот день, ни в последующие за ним, то это могло означать, что директор должен получить ответ в письме, адресованном мистеру Джулиану Ардаху, Антильская школа, 314, Оксфорд-стрит, Лондон, Соединенное Королевство Великобритании и Ирландии.

Небольшое разъяснение по поводу названия «Антильская», красовавшегося над входом в учебное заведение. Появилось оно там, естественно, не случайно. Дело в том, что согласно британской географический терминологии Антильские острова называются Карибскими.