И тут резкий голос Штурмана:

— Высота, высота! Командир…

Летчики уже взяли штурвалы на себя. Но… поздно. Грубый удар обо что-то. Треск. И лишь потом самолёт неудержимо устремился вверх.

Морозным ураганом ворвался забортный воздух в пилотскую кабину, обжигая тела сквозь нейлоновые сорочки. Наполовину разрушенная приборная доска почти онемела. Командир корабля чувствует, что штурвал и педали бездействуют! Оборвались тросы и тяги, связывающие его управление с рулями самолёта. Машина уже не подвластна ему…

На высоте шестьсот метров самолёт вырывается из первого слоя облаков. Сквозь «окна» следующего сумрачно светит луна. И видно, как велик угол набора. Самолёт взбирается в небо, будто хочет пропороть его насквозь. Если не опустить нос самолёта, то скорость упадёт совсем, и тогда…

— У меня отказало управление, — как можно спокойнее говорит Командир корабля.

— А у меня — заклинило, — отвечает Второй пилот.

— Попробуй пересилить, — советует Командир корабля.

Ему хочется крикнуть, поторопить товарища, чтобы немедленно отдал от себя штурвал. Но он понимает: может отказать любой прибор, даже управление, как это только что произошло, — сам же он обязан оставаться действующим Командиром.

Всё так же спокойно он поворачивается к Бортмеханику, и тот, поняв, чего от него хотят, бросается ко Второму пилоту. Вдвоём они что есть силы давят на штурвал.

Где-то внизу хрустнуло, и самолёт опустил нос.

— Всё в порядке, Командир, — доложил Второй пилот. — Управление у меня рабочее…

— Отлично.

Теперь можно и осмотреться. Увы… Пилотажные приборы, радиокомпасы вышли из строя. Но действуют радиосвязь и моторы. Значит, можно держаться в воздухе, пока хватит горючего. Это немало.

— Как Штурман? — спросил Командир корабля.

— Он лежит на полу возле меня, — докладывает Бортрадист. — Я его вытащил сюда… Нос самолёта с вашей стороны чем-то пробит. Штурман ранен, на лице кровь…

Командир корабля нажал кнопку передатчика и стал докладывать Диспетчеру по движению о случившемся. С вышки уже спрашивали: «Как дела?».

2

Диспетчер по движению попросил Руководителя полётов подняться на вышку. РП явился тотчас, выслушал краткий доклад и подошёл к микрофону:

— Ан-12-й…

— Отвечаю.

— Сможете вернуться?

— Нет. При этой погоде на посадку не зайдём. Приборы и радиокомпасы разрушены.

— Понятно… Ваше решение?

— Вышел сверх облаков. Идём по верхней кромке. Хочу направиться в Красноград.

— Что в зените?

— Верхняя облачность.

— Разрешаю следовать в Красноград напрямую. Благодарю вас… Узнать бы только: где он находится? У нас разбиты и магнитные компасы…

— Это РП? — вдруг раздался в эфире чей-то третий голос.

— Да.

— Я — 11203-й. Говорит Командир подразделения. У меня шесть тысяч. Прошу снижение: поможем им добраться до Краснограда.

Руководитель полётов закурил. Чёрт возьми! Как это он позабыл о тренировочном самолёте Ан-10? Это же новый Командир подразделения. Прибыл из Магадана. Всего неделю назад принял дела и знакомится с экипажами в небе…

— Ан-12-й…

— Отвечаю.