Собрал я наши древние родовые джу-джу – волшебные амулеты – и отправился в путь: на поиски специального посмертного места, где после смерти собираются упокойные люди.

Но в те дни везде теснились леса да чащобы, и повсюду рыскали дикие звери, а города и деревни не толпились, как сейчас: что ни шаг, то и жилье, – их и вовсе-то почти не было, и я, случалось, шел от деревни до деревни или от города к городу месяца по два и по три, а ночевал прямо в чащах, только залезал на деревья – для спасения своей жизни от Дремучих Духов: они бродили но лесам неведомыми путями, но так близко, как будто они все мне попутчики.

Когда я добирался до какого-нибудь селения, то каждый раз проводил там почти что четыре месяца: я расспрашивал всех жителей про упокойного винаря и, если его не видели, отправлялся дальше.

И вот на восьмой месяц моего путешествия я пришел в один город и нашел одного старика, но это был вовсе не старик, а бог, и, когда я вошел, у него была трапеза: он сидел со своей женой за столом и ел. Просто так к ним в дом входить не полагалось: старик-то был бог, но ведь и я был бог, – я вошел просто так и сказал им «здравствуйте», и они мне тоже пожелали здравствовать, а потом я поведал старику про винаря, но старик промолчал, и я его понял: он хотел узнать, как меня зовут. «Отец Богов Всенасветемогущий», – назвался я, а старик спросил: «Это правда или имя?» – и я ему ответил: объяснил, что я и правда все на свете могу. Тогда старик послал меня в свою родовую кузницу, которая стояла в неведомом месте – ведь я о ней ничего не знал, или не ведал, – и попросил принести ему невиданную вещицу: он сам заказал эту вещицу кузнецу, и вот ее никто, кроме кузнеца, еще не видел. Старик сказал, что, если я принесу эту вещицу, он поверит в мое всенасветемогущество и расскажет, где искать упокойного винаря.

Едва старик-бог дал мне задание и пообещал объяснить, где обитает винарь, я радостно выскочил из дома на улицу, пустился в дорогу и прошел милю, но, как только город скрылся за лесом, я спокойно остановился, применил амулет и обернулся огромной небывалой птицей. После этого я снова возвратился в город, с шумом подлетел к дому старика, опустился на крышу и принялся ждать. И вот вокруг дома стал собираться народ, все глядели на крышу и размахивали руками, и, когда старик заметил, что все смотрят на его крышу, он вышел из дома, чтобы узнать, в чем дело, увидел небывалую птицу (меня) и сказал, что если бы он не послал меня за колокольчиком, который заказал себе в соседнем городе, то сейчас он спросил бы меня, какая это птица. Как только он проговорил слова про колокольчик, я взлетел и отправился в соседний город. И вот я нашел в том городе кузнеца и сказал, что старик послал меня за колокольчиком, и кузнец мне его отдал, и я вернулся обратно. Но когда я принес старику его колокольчик, он так удивился, что даже испугался.

Он приказал дать мне еды и питья, я поел и приготовился слушать про винаря, но старик сказал, что мне придется подождать: я должен выполнить еще одно задание, а уж тогда он объяснит мне, где искать винаря. И вот в 6.30 на следующее утро старик меня разбудил и принес сеть – она была широкая, и крепкого вида, и такого же цвета, как земля в их городе. Он хотел, чтобы я пошел к Смерти домой, поймал ее в эту сеть и принес в город.

Я отправился в путь и прошел около мили, но вдруг передо мной открылся перекресток, и я не знал, какую дорогу выбрать, но это было утро базарного дня, и я понял, что к полудню кто-нибудь здесь пройдет.

И вот я улегся прямо на перекрестке: головой я лег на одну дорогу, левую руку положил на другую, правую на третью, а ноги на четвертую; я примостился поудобней и притворился спящим. К полудню люди отправились по домам, подошли к перекрестку и наткнулись на меня; но когда они увидели, что я сплю на перекрестке, они принялись причитать и закричали так: «Кто у него мать, у этого парня, он спит головой на дороге к Смерти?!»

Когда прохожие попричитали и ушли, я встал и пошел по дороге к Смерти.