Алоя стояла на палубе, когда к причалу, где была пришвартована «Русалка», подъехал автомобиль. Через мгновение, в сопровождении капитана яхты, из автомобиля вышел Крейг.

Алоя подбежала к трапу. Она была так счастлива и взволнована, что хотела броситься в объятия Крейга, но в последние мгновение огромным усилием воли заставила себя сдержаться, и ждала, пока он не подошел к ней.

Они взглянули друг другу в глаза, и оба поняли, что слова излишни, потому что они и так прекрасно понимают один другого.

Не произнеся ни слова, Крейг взял девушку за руку, и повел ее в салон.

Он по-прежнему молча смотрел на нее, когда она первая, слегка смущаясь, нарушила тишину:

— Я… так ждала… тебя, — по-детски искренне сказала она.

— Я надеялся, что ты это скажешь, но я должен сообщить тебе, дорогая, что со свадьбой нам придется немного подождать.

Она смотрела на него в немом изумлении, и он пояснил:

— В соответствии с законом Франции, нас только что зарегистрировал мэр Марселя. Наш капитан стал твоим доверенным лицом…

— Так мы женаты?.. — прошептала Алоя, едва веря своим ушам.

— Да, мы женаты! — ответил Крейг. — Но я знал, что тебе захочется быть повенчанной в церкви, и потому я заехал в русскую церковь и договорился о том, что сегодня вечером нас повенчают в соответствии с традициями веры, которой придерживалась твоя мать.

Алоя почувствовала, как к горлу ее подкатил ком, и едва сдерживая набежавшие слезы, прошептала:

— О, как… чудесно! Этого я хочу… больше… всего на свете!

Крейг обнял ее и сказал:

— Мы оба верим в Силу, которая покровительствует всем религиям мира, дорогая. Эта Сила не зависит от условностей или традиций, но я очень хочу видеть тебя в белом платье невесты, и уверен, что ты будешь счастлива получить благословение святой церкви.

Алоя перевела дыхание:

— Да, я очень этого хочу, — прошептала она и потянулась к Крейгу за поцелуем.

Спустя некоторое время, после того, как закончился обед, девушка спросила:

— Мой вопрос может показаться банальным, но все же что ты хочешь, чтобы я надела на свадьбу?

Крейг рассмеялся.

— Я знал, что ты настоящая женщина, и не удержишься от подобного вопроса. Церемония будет скромной, кроме нас и священника, на ней будут присутствовать лишь двое свидетелей, но тем не менее, я хочу, чтобы это событие запомнилось нам обоим надолго, и стало благословением для наших детей.

Он знал, что при этих словах она смутится, и робко потупит глаза. Увидев ее реакцию, он нежно улыбнулся и продолжил:

— Французы, как правило, надевают на свадьбу фрак.

Именно его я и надену. А вот тебя, дорогая, я хотел бы видеть в том серебряном платье, похожим на сноп лунного света. Помнишь, ты надевала его на прием к Великому князю?

Он привлек ее к себе и тихо добавил:

— Если не ошибаюсь, именно тогда, ты поняла, что мне можно доверять, и что я совсем не похож на тех мужчин, которых ты встречала прежде.

— Я люблю тебя… теперь я понимаю, как сильно я тебя люблю, — отозвалась девушка. — Но до сих пор я не знала, что такое любовь, ведь я никогда не испытывала этого чувства. Когда ты появился в моей жизни, я восприняла тебя, как дар Бога, как лучик света в окутывающей меня темноте.

— Мы оба испытываем одни и те же чувства, — тихо сказал Крейг. — Теперь наша жизнь наполнится светом, который будет согревать нас до конца наших дней.

Свет проникающий в их души имел божественную силу, он согревал их сердца, и открывал тайны самой Вселенной.

Церемония прошла скромно, а речь священника была трогательной и запоминающейся.