– Поедешь со мной?

Она совсем растерялась. Она ведь никогда не заботилась о маленьком ребенке и даже не представляла себе, что это такое. Она еще и не купила ничего для Энди, чтобы ненароком не спугнуть удачу. И, кроме того, она рассчитывала, что у нее будет больше времени на подготовку.

– Мы ему купим все, что нужно, после того как заберем, – успокоила ее Лиззи.

Скитаясь по домам и приютам, Лиззи часто выполняла роль сиделки при малышах, и поэтому знала об этом больше, чем ее мать.

– Я даже не знаю, что нужно купить... памперсы, детское питание... что еще... наверное, погремушки, пустышки... и все такое. Правильно?

Мэдди ощущала себя четырнадцатилетней девчонкой. От радостного возбуждения она едва могла устоять на месте. Ее била нервная дрожь. Она поспешно умылась, причесалась, надела пальто, взяла сумочку и побежала вниз по лестнице. Лиззи за ней.

Они на такси подъехали к офису. Энди мирно спал, одетый в белый свитерок, голубые махровые штанишки и белую шапочку. Временные приемные родители подарили ему на Рождество медвежонка. Со слезами на глазах Мэдди обернулась к Лиззи. Как она виновата перед дочерью... Почему не взяла ее тогда из родильного дома!

Лиззи, казалось, поняла, что она чувствует. Подошла ближе, обняла мать за плечи.

– Все нормально, ма... Я люблю тебя.

– Я тебя тоже люблю, радость моя.

Мэдди поцеловала дочь. В этот момент Энди проснулся и заплакал. Мэдди взяла его на руки и прижала к своему плечу. Он огляделся, словно искал знакомое лицо, и заплакал еще громче.

– Я думаю, он хочет есть, – сказала Лиззи с уверенностью, которой Мэдди отнюдь не ощущала.

Служащая подала Мэдди сумку с вещами Энди и детским питанием, протянула лист с инструкциями и вручила толстый конверт с документами по усыновлению. Сказала, что Мэдди придется еще раз появиться в суде, но это уже чистая формальность. Ребенок теперь является ее сыном.

Мэдди решила сохранить его прежнее имя, но поменять фамилию и свою тоже на девичью – Бомон. Не хочет она больше иметь ничего общего с Джеком Хантером. В следующей своей телепрограмме – когда бы это ни произошло – она появится уже как Мэдлен Бомон. А ее сына будут звать Эндрю Уильямом Бомоном. Второе имя она решила дать ребенку в честь Билла, его крестного отца.

Прижимая к себе драгоценную ношу, с выражением благоговейного изумления на лице она вышла из офиса в сопровождении Лиззи. Они остановились у детского магазина и у аптеки. Купили все, что посоветовали Лиззи и продавщицы. Загрузили машину до отказа. Там едва осталось место для них двоих.

Нагруженные детскими вещами, сияя счастливыми улыбками, они вошли в свою квартиру. В этот момент зазвонил телефон.

– Давай подержу, ма.

Лиззи протянула руки. Мэдди с неохотой отдала ей малыша. Ей не хотелось расставаться с ним ни на минуту. Если до этого у нее и мелькали сомнения в том, что она поступает правильно, то теперь они развеялись. Все правильно, именно это ей необходимо, и она хочет этого всей душой.

– Где ты была? – спросил в трубке знакомый голос. Билл. Он недавно вернулся с лыжной прогулки с внуком, и ему не терпелось рассказать ей об этом.

– Где ты была, Мэдди?

Ее губы сами собой раздвинулись в улыбке.

– Забирала твоего крестника.

Лиззи включила иллюминацию на елке. Квартира озарилась теплым уютным светом. Как жаль, что Билла нет с ними на Рождество. Особенно теперь, когда здесь Энди.

В первый момент Билл не понял, о чем она говорит. Потом почувствовал по голосу, как она счастлива.

– Вот это рождественский подарок! Как он?

– Он просто прелесть. Билл. – Мэдди улыбнулась дочери, державшей на руках своего маленького братишку. – Сам увидишь.