Тем не менее, она не на шутку встревожилась. Оставалось только уповать на то, что Мак‑Катчинс не станет доводить дело до суда, чтобы не выносить свою семейную жизнь на публичное разбирательство.

– Ты рассказала ему о разговоре с Филлис Армстронг.

– Не успела. Расскажу дома.

Однако вечером ей пришлось возвращаться домой одиночестве. Джек вызвал своих адвокатов, чтобы прослушать запись передачи и обсудить с ними ее выступление. Домой он вернулся после полуночи. Мэдди его ждала, он демонстративно прошел в ванную в комнату, даже н взглянув на нее.

– Как дела? – осторожно спросила она.

Джек подошел к ней, яростно сверкнув глазами.

– Не могу поверить, что ты оказалась способна на такое! Идиотка!

Ей показалось, он ее ударит. Однако он лишь осыпал ее оскорбительными словами и обжигал яростными взглядами.

Очевидно, для Джека то, что она сделала, выглядело предательством.

– Сразу после эфира позвонила первая леди. Ее эта передача очень взволновала. Она сказала, что это мужественный поступок. На этой неделе я буду на первом собрании ее комитета.

Мэдди произнесла это извиняющимся тоном. Ей хотелось хоть как‑то загладить вину перед мужем. Не может же он возненавидеть ее из‑за разногласий по работе.

Однако он снова пронзил ее яростным взглядом.

– Я ведь уже принял решение за тебя.

– Нет, я сама его приняла. Я имею на это право, Джек.

– Ты что, собираешься теперь защищать не только женщин, с которыми жестоко обращаются, но и женские права? Может, мне завтра ждать репортаж на эту тему? В таком случае давай создадим для тебя собственное шоу, и болтай, к чертям собачьим, хоть целый день. А про новости забудь!

– Но если это понравилось первой леди, с нами ничего плохого не случится.

– Все зависит от адвокатов Мак‑Катчинса.

– Думаю, через несколько дней все утихнет.

Он снова подошел к кровати, едва сдерживая себя.

– Если ты еще хоть раз позволишь себе такое, я тебя тут же выгоню. Наплевать на то, что ты моя жена! Понятно?

Мэдди молча кивнула. Ей уже не казалось, что она поступила правильно. Она предала мужа. За все годы их совместной жизни Джек никогда не приходил в такую ярость. Может оказаться, что он ей этого так и не простит, особенно если против его телесети возбудят судебное дело.

– Я считала, это просто необходимо сделать...

– Мне плевать на то, что ты считала! И плачу я тебе не чтобы ты выражала свое мнение, а за то, чтобы ты выглядела и правильно преподносила текст новостей. Больше мне от тебя ничего не нужно.

С этими словами он прошел в ванную и захлопнул за собой дверь. Мэдди разрыдалась. День оказался для нее слишком трудным. И все же она поступила правильно, как бы дорого ей это ни обошлось.

Выйдя из ванной, Джек молча лег, выключил свет и по вернулся к ней спиной. Они долго лежали молча. Наконец, он захрапел. Впервые за все время их совместной жизни Мэдди ощутила страх. Джек выглядел таким разъяренным... Хоть он и пальцем ее не тронул, его ярость пробудила в ней давние воспоминания, а с ними вернулся и прежний ужас. В эту ночь, впервые за долгое время, ее мучили кошмары.

За завтраком Джек не сказал ей ни слова. Молча спустился вниз, вышел из дома и сел в машину.

– А как же я? – спросила Мэдди, не веря своим глазам, когда он захлопнул дверцу перед ее носом.

Он взглянул на нее, как на чужую:

– Возьми такси.

Глава 4

Похороны Дженет Мак‑Катчинс назначили на пятницу. Джек сообщил Мэдди через секретаршу, что собирается поехать туда вместе с ней. Они отправились в его машине. Он в черном костюме, с черным в полоску галстуком, она в полотняном черном костюме от Шанель и темных очках.