|
Не считая того, что идея этого плана принадлежала ему, а Маша лишь удивлялась его находчивости, готовая было уже выложить все матери, – а там начнутся ахи да вздохи – надо ли? это опасно! и тому подобное – итак, не считая идеи, ему же принадлежала тщательная подготовка и разработка мелочей. И здесь он был на высоте, приготовив родителей Маши к мысли, что молодым необходимо дня три отдохнуть и, может быть, съездить куда нибудь, если будет такая возможность. Неожиданно нашлась и возможность в виде двух путевок на теплоходе в Кижи, о которых он сообщил, придя из института и удивительно правдиво изобразив восторг. Он боялся за машу, которой в теперешнем ее состоянии было нелегко сыграть искреннюю радость, но и она не подвела его, так что теще и тестю осталось лишь порадоваться такому удачному стечению обстоятельств.
– Валя, не забудьте фотоаппарат, – напомнила из кухни теща. – Он сломался. Я его в ремонт сдал! – крикнул Валентин, еще раз убеждаясь, что предусмотрено абсолютно все. Фотоаппарат был еще вчера упрятан им на шифоньере за книгами. – Жаль, – сказала теща. – Сделали бы снимки, это была бы хорошая память… «Все так пекутся о хорошей памяти! – внезапно раздражаясь, подумал он. – В памяти должно быть опрятно, как на кухне у тещи. В сущности, мы только и делаем, что заботимся о хорошей памяти… Увлекательная прогулка в Кижи! Ее можно было бы вспомнить с удовольствием, выйдя на пенсию. Поставить галочку в воспоминаниях: здесь я был, это я видел. Жизнь прошла не зря…» Нет, тут будет другая память. Валентин уже знал это и лишь надеялся, что она будет недолговечна и вскоре прикроется другими, более приятными воспоминаниями. А сейчас лучше всего не думать на эту тему, потому как сомнения остались позади, да, честно говоря, их у него и не было. План успешно претворялся в жизнь и, может быть, если все сойдет благополучно, разумность предпринятого шага заглушит робкие реплики совести. Организованность, присущая Валентину, делала задуманную операцию законной и даже единственно правильной. Он вспомнил, что нужно захватить с собою книгу. Это был нарядно изданный путеводитель по Кижскому заповеднику, приобретенный им специально для того, чтобы не дать маху в последующих разговорах с родственниками. Книга была хорошо иллюстрирована и содержала все сведения, необходимые туристу. За эмоциональную сторону своих впечатлений Валентин не беспокоился. Северная природа была ему достаточно известна и легко совмещалась с добытыми из путеводителя фактами. Валентин засунул книгу в карман рюкзака и сел на тахту, дожидаясь Маши. Она пришла вскоре и тихо возникла в комнате, не улыбнувшись, как обычно, а лишь вопросительно взглянув на мужа, точно не ожидала его здесь увидеть, хотя все происходило по известному ей плану. Валентин ободряюще подмигнул ей, указав на готовый к походу рюкзак, но ответной улыбки так и не последовало. Тогда он, чувствуя некоторое беспокойство, встал и шагнул к ней. Он обнял жену за плечи, провел губами по щеке, и Маша, покорно повернувшись к нему, опустила руки. Он понял, что она уже там, далеко от него, и теперь ждет, когда Валентин ее отпустит и даст возможность собраться. Чтобы помочь мужу обрести спокойствие, она все же поцеловала его, будто заранее прощая за то, что произойдет завтра утром. – Ты уже готов? – спросила она. – Вот и хорошо… Я сейчас переоденусь. Она говорила с ним, как с ребенком, и Валентин вдруг подумал, что Маша будет хорошей матерью, когда у них появятся дети, – спокойной, терпеливой и ласковой. Он поспешно отогнал эту мысль, поскольку сейчас она была совсем уж некстати; сейчас ему желательно было быть рассудительным и даже несколько циничным, чтобы не вносить в это дело излишнего волнения и не дать себе повода к отступлению. Уже все решено… Маша переоделась, будто его и не было в комнате. |
