Конечно, я не пессимистка, как моя сестра. И все же Элиза Бомон при знакомстве показалась мне очень сдержанной, упрямой и скрытной, Бетани Хэмлин — робкой и боязливой. Мы виделись совсем недолго, но у меня сложилось впечатление, что она склонна опускать руки при первой же неудаче. Кортни Пулански еще совсем девочка. Мне жаль ее — бедняжка очень удивилась, когда бабушка записала ее на курс. В общем, мне кажется, что три новые ученицы, к сожалению, слишком разные, чтобы подружиться.
Я кошусь на Маргарет — пока готовлюсь к занятию, она помогает покупательнице выбрать пряжу. Утром я задавала ей наводящие вопросы, чтобы ей легче было раскрыть душу и рассказать, что случилось с Мэттом, но Маргарет упорно держала язык за зубами. Мне сейчас тяжело, но я понимаю, что не имею права выдавать своей осведомленности. И давить на сестру тоже не хочется; она не обязана отчитываться передо мной! И все же сердце у меня не на месте. Мне жаль Маргарет и жаль себя. Хочется обо всем расспросить сестру. Меня тревожит, как все восприняли дочери Маргарет, Джулия и Хейли. Племянниц я очень люблю; думаю, девочки обязательно рассказали бы мне обо всем, если бы Маргарет им не запретила. В каком-то смысле я понимаю причину скрытности сестры, но мне от этого не легче.
Звенит колокольчик над дверью, и в магазин входит Элиза Бомон. При первой встрече она держалась если не дружелюбно и жизнерадостно, то, во всяком случае, вполне приветливо. Сегодня же она буквально излучает неудовольствие. И у нее такой вид, словно она не выспалась. Будь мы с ней знакомы подольше, я бы спросила, в чем дело, но, поскольку я ее совсем не знаю, лучше помолчать. М-да, новый курс начинается совсем не так, как мне бы хотелось…
— Доброе утро! — Я надеюсь, что мое бодрое приветствие ее растормошит, но Элиза отвечает мне довольно хмуро и сразу спрашивает:
— Скажите, сколько времени длится занятие?
Я протягиваю ей рекламное объявление, распечатанное Маргарет на компьютере.
— Два часа.
— Что ж, тогда ладно. — Не меняя угрюмого выражения лица, Элиза выдвигает стул и садится, а сумку с пряжей и спицами ставит себе на колени.
Я вспомнила, что она заранее купила все, что ей понадобится, в том числе и меланжевую пряжу — голубую, с вкраплениями серого и черного. Судя по всему, она собирается вязать мужские носки.
Не успевает Элиза усесться, как входит Бетани, одетая, по-моему, слишком уж нарядно для урока вязания. Почти следом за ней является Кортни; девочка, наоборот, оделась кое-как: в мешковатые джинсы и безразмерную футболку. Обе молча подходят к столу и рассаживаются по местам, стараясь держаться подальше друг от друга.
Я встаю и улыбаюсь:
— Ну вот мы и в сборе. Надеюсь, вам понравится вязать носки на круговых спицах. Нас ждет своего рода приключение, но я уверена в том, что вы не разочаруетесь. Мне кажется, для начала стоит представиться и немного рассказать о себе.
Все ученицы смотрят на меня, — видимо, каждая ждет, что первой выступит другая.
— Давайте начнем с меня, — предлагаю я. — Меня зовут Лидия Хоффман, я открыла «Путеводную нить» чуть больше года назад. Я люблю вязать, а магазин и занятия дают мне возможность заниматься любимым делом. А еще мне нравится обращать в свою веру других. — Я улыбаюсь и жестом показываю на Кортни, давая понять, что она следующая.
Девочка выпрямляется на стуле и обводит взглядом остальных учениц.
— Здрасте. — В знак приветствия она небрежно машет рукой. — Меня зовут Кортни Пулански. Мне семнадцать лет, я переехала сюда недавно и осенью пойду в выпускной класс. Живу у бабушки… Моя мама несколько лет назад разбилась на машине, а папа уехал на работу в Бразилию… Он инженер. — Помявшись, Кортни добавляет: — Вот вроде бы и все. |