— Э-эх! — разочарованно выдохнула она, — еще несколько месяцев полностью обернуться нельзя.

— Почему? — с большим интересом спросила я.

— Я беременна, это может спровоцировать выкидыш. Пока самки в положении, могут лишь частично трансформироваться и то, в крайнем случае — для защиты.

— А как же охота? — тут же решила уточнить.

— Хель, обычно, когда случается такое чудо, и мы ждем щенков, вся стая заботится о женщине. Отец семейства сходит с ума от беспокойства и буквально заваливает едой свою пару, и в любое время дня и ночи готов предоставить свою шею, чтобы поделиться кровью. Поэтому нам нет смысла рисковать будущими детенышами и охотиться.

Не стала вновь задавать вопрос: как она очутилась в плену. Моя напарница нашла несколько съедобных грибов, и те так же отправила за пазуху. А я набрала различных травок для горячего отвара и приготовления птицы, чтобы вкуснее была.

Нашу добычу гномы и Хем очень оценили, быстро разделали и поставили варить, в очередной раз порадовавшись, что Мика прихватила с собой котелок не в силах расстаться с остатками еды, зато сейчас он нам весьма пригодился.

Гномы предложили нам помыться первыми: волосы будут долго сохнуть, а вечер уже на носу. На том и порешили, они остались варить обед, расположившись к нам спинами, а мы пошли греться в каменку.

Внутри обнаружили старую почерневшую лавку. Возле выхода я положила мешок с вещами. Достала оттуда две ни разу не одетые чистые рубахи. А грязную заскорузлую одежду сложили рядом, чтобы потом попытаться отстирать — лишних вещей у нас нет. Особенно у Мики, я и так отдала ей последнее.

Еще во время охоты мы с Микой нашли мыльный корень, который собирались использовать для мытья, и хотя запах при этом выделяется резковатый, но нам поможет однозначно. Вскоре мы скоблились с песком в речке, затем бежали греться в каменку, и так пока волосы и кожа не заблестели от чистоты.

Стирались тоже голышом, чтобы не испортить и не намочить чистую одежду. Я впервые попала в подобную ситуацию, когда пришлось при других раздеваться догола, пусть даже в присутствии только одной Мики. Все равно, у светлых такое не принято и вызывало во мне стыд и неловкость, но вместе с тем — словно очередной шаг к внутренней свободе.

В очередной раз оценила свое воспитание. А точнее, тех, кто был рядом, пока взрослела. Как выяснилось в сложнейших жизненных условиях, я ко многому приспособлена, многое умею, а если что ни разу не делала, то хотя бы имею представление как. Например, та же стирка или приготовление еды. Меня воспитывала высокородная светлая эльфийка и вместе с тем — обычные люди или эльфы, делясь со мной опытом и знаниями.

— Что это у тебя висит на шее? — спросила Мика, сидя на корточках и скребя песком по грязной рубашке.

Я инстинктивно прикоснулась к цепочке с кулоном, которые не снимаю с детства, и мешочку с бисером на шнурке — подарку Нисы. Погладила, чувствуя, как на душе сразу становится светло и тепло при мысли о дриаде и маме.

— Это кулон с портретами моих родителей. А это подарок от подруги и наставницы, она принадлежит к лесному народцу, воспитывала меня и обучала целительству с детства. А еще научила охотиться, метко стрелять и делать луки из подручных средств. Да много чему! Ее зовут Ниса.

Мика улыбнулась и весело добавила:

— Питаться подножным кормом тоже она научила?

Брызнула в свою новую подружку водой, смеясь:

— Ниса научила выживать в лесу и, как видишь, мы еще живы и не похожи на скелеты.

— Да уж, раньше я выбирала лишь вид мяса, которое хочу съесть, либо положить в похлебку или кашу, а теперь молчком жую грибы, толченую кору и вообще — скоро зайцем стану.

В голосе «вечно голодной» Мики звучала ностальгия.