В магазинчике было сумрачно, и это создавало впечатление, что все вокруг наполнено тайной, забытые боги, расставленные по полкам, казалось, вот-вот оживут и вновь займут свое место в сознании людей… За стенами тихонько шуршал дождь, усиливая впечатление от окружавшей смеси экзотики.

Анна отвязала последний колокольчик от планки, на которой он висел, и направилась к хозяину магазинчика.

— Мне — этот.

— Мисс, к сожалению, он звучит не идеально, — предостерег тот. — Видите, сбоку небольшая трещина, едва заметная, из-за нее его несколько раз возвращали.

— Мне все равно. — Анна достала из кармана несколько купюр.

Дэниел в это время рассматривал полку с бонсай.

— Апчхи! — раздалось у него за спиной.

— Этого еще недоставало! — деланно раздраженно проворчал он, обернувшись в сторону субъекта, издававшего подобные звуки. — Юная леди, вы просто невыносимы! Вы зачем приехали в Англию? Не болеть же! Немедленно прекратите это дело! Позволь? — Дэниел взял руку Анны в свою ладонь и стал прощупывать ее пульс. Потом поднес пальцы ко лбу девушки и тут же отдернул их. — Мне срочно надо в ожоговое отделение! — заявил он, тряся пальцами и дуя на них. — А вас, леди, опасно выпускать на улицу — еще пожар случится.

— Подожди. Послушай. — Анна поднесла свою покупку к уху Дэниела и легонько стукнула ногтем по боку колокольчика. Раздался тот же грустный, немного надорванный, но очень чистый звук. — Похоже на звон разбитого колокола. У кого-то из поэтов было такое сравнение. Поэт — разбитый колокол, хочет петь о любви, а получается только хрип о боли. Необычно, правда?

— Да. Очень красиво. — Дэниел кивнул. — Но ты действительно можешь заболеть. — Он прислушался. — Дождь закончился. Пойдем.

— Куда? — удивилась Анна.

— Туда, где тебя можно будет хорошенько выжать — ты немного похожа на лужайку Гайд-парка после недельного ливня, — сказал Дэниел уже с порога.

Брови Анны взлетели вверх, губы растянулись в насмешливой улыбке.

— А ты!.. — Анна пулей вылетела вслед за обидчиком, впрочем, не забыв свой «разбитый колокол».

Они весело шагали прямо по лужам — все равно уже вымокли, хуже не будет! Теперь они напоминали очень мокрую лужайку. Дэниел дотронулся пальцами до плеча Анны.

— Мы пришли. Поднимайся на третий этаж, направо, так! Эта! — Он указал на дверь.

Немного повозившись с замками, Дэниел вошел в квартиру, жестом предложив своей спутнице проследовать за ним. Анна переступила порог. Щелкнул выключатель.

— Это твой дом? — спросила она.

Дэниел уже два года снимал эту квартиру недалеко от больницы, где работал. Не особняк, конечно, но ему вполне хватало и трех комнат — спальни, гостиной и кабинета, меблированных им по своему вкусу. Наверное потому вещи были чем-то похожи на хозяина — аскетичностью, стройностью, отсутствием лишнего. За порядком обычно следила миссис Кэлгэстоун, хозяйка квартиры. За небольшую дополнительную плату она два раза в неделю наводила порядок — впрочем, довольно-таки символический — на кухне и в гостиной. Проникать в спальню и кабинет Дэниел настоятельно ей не рекомендовал. Однако как раз сегодня квартире не повезло — миссис Кэлгэстоун приболела и оставила комнаты без внимания. Так что все было немного вверх дном и чуть-чуть не на своих местах.

Хотя в спальне и стояла довольно удобная кровать, Дэниел частенько предпочитал ей кожаный диванчик в кабинете.