Дэниел распахнул дверь. На его лице отразилась целая гамма чувств: безмерное удивление перешло в восторг от увиденного, а его в свою очередь сменил испуг.

— Анна! Что-то случилось? Ты попала в какую-то историю? Нет, наверное, какое-то осложнение с ногой… Где именно болит?

Дэниел Глэдисон был истинным врачом, просто-таки до мозга костей. Спасти, помочь, облегчить страдания — к этому он стремился каждую минуту своей жизни.

Анна же продолжала молча улыбаться, стоя перед ним, только в глазах появилось комично-озабоченное выражение. А не солгать ли? Ну… во спасение своего образа умной особы? — философски подумала она. Нет, не солгать. Никогда не скажу ему неправду!

— Господи, что же я, заходи, заходи быстрее!

Шаг через порог получился довольно неловким. Поэтому Дэниел тут же уверился, что здоровье его драгоценной пациентки в неимоверной опасности.

— Больно наступить на ногу? На которую: ту, которая с вывихом, или ту, что обожжена?

Эти вопросы были заданы уже тогда, когда он подхватил ее на руки и понес в гостиную. Анна хотела было запротестовать, но находиться во власти этих рук было невыразимо приятно. Так что объяснения она решила отложить до того момента, когда придется вернуться с небес на землю.

Он нес ее бережно, словно ноши драгоценнее не существовало. Обоим путь по коридору в небольшой квартирке одинаково показался длиннее, будто они двигались в ином пространстве и времени. И им очень хотелось, чтобы эти мгновения длились еще дольше.

Дэниел осторожно опустил Анну в кресло, а сам встал рядом на колени. Естественно, убрать забытую газету он не успел. Неожиданный хруст мнущейся бумаги рассеял наваждение. Пришла пора признаваться. Анна так и начала:

— Знаешь, я должна тебе кое-что сказать…

Брови Дэниела, прежде нахмуренные, поползли вверх.

— Ничего у меня не болит, — сказала Анна чуть ли не с сожалением. — Как ты понимаешь, я вполне благополучно дошла до твоего дома. Но до этого я поссорилась с Питером, и теперь мне некуда идти. — Все это было произнесено на одном дыхании.

Так ему и надо! — злорадно подумал Дэниел.

Ой, как же глупо это звучит, оказывается! — ужаснулась Анна. Как будто на дворе девятнадцатый век и я сбежала от мужа к любовнику! Я же самостоятельный, взрослый человек в конце концов!

— Я сейчас уже понимаю, как это глупо с моей стороны — ввалиться ночью в вашу квартиру, доктор Глэдисон. — От смущения Анна сбивалась с извиняющегося на деловой тон.

— Ну что ты, Анна, не стоит так официально, для этого уже слишком поздно. — Дэниел попытался пошутить, и вышло это у него довольно-таки неловко, потому что из-за напоминания о времени своего «визита» нарушительница спокойствия покраснела.

— Я уже ухожу! Еще раз извините, я поняла свою ошибку. Мне, правда, очень неловко.

Анна порывисто встала. Теперь она смотрела на Дэниела сверху вниз. Красиво ведь: рыцарь перед дамой сердца… — подумала она.

На самом деле, хотя Анна и ощущала нелепость ситуации, уходить ей вовсе не хотелось. Потому что если она уйдет сейчас, то больше никогда не решится встретиться с этим человеком. Дэниел, как и подобает мужчине в подобной ситуации, сделал решающий ход. Быстро встал в полный рост, властно и в то же время мягко положил руки на плечи Анны.

— Останься… — сказал он тихо, нежно, просительно.

Именно такие слова, звучащие из уст мужественного человека, способны сильнее всего повлиять на решение женщины.