— Ты отдохнула, Рыжая? Тогда напейся еще раз — и пойдем. Кто знает, что там будет впереди, а фляги у нас нет…
Все еще во власти своих печальных дум, Соня нехотя сделала несколько глотков, отвязала от пояса костяной гребень и попыталась слегка расчесать спутанные волосы. Почувствовав нетерпеливый взгляд Луми, девушка отказалась от этой затеи и просто перевязала тяжелую гриву лентой. Ей захотелось побыстрей продолжить путь, и она мысленно поклялась себе не поддаваться больше ни на какие колдовские чары.
Хотя что значили здесь ее жалкие клятвы! Хорошо еще, что рядом Луми! Благодарность теплой волной согрела ей сердце, но она, ничем не выдав своих чувств, решительно вскинула на плечо лук и молча пошла вперед.
Идти было легко, теплый воздух чуть заметно колыхался над зелеными просторами, и ни голод, ни жажда не мучили двух путников, затерявшихся в этом бескрайнем мире полей и холмов. Ручей, казавшийся Соне второй половинкой Тропы, незаметно становился все шире и шире, теперь он был похож скорее на мелководную речушку. Белые песчинки по-прежнему устилали дно, и узкие ленты зеленых водорослей извивались вдоль берегов, колеблемые быстрым течением.
Соня шла, ни на чем не задерживаясь взглядом, но вдруг какое-то едва заметное движение привлекло ее внимание. Что-то серебристое трепыхалось на узкой песчаной полосе, в двух шагах от кромки воды.
— Что это?! — удивленно воскликнула девушка, позабыв про все запреты, — Луми, смотри, какая рыбка! Или нет, это не рыбка!
Она присела на корточки, разглядывая странное существо, отчаянно бившееся неподалеку на горячем песке, да, серебристое чешуйчатое тело и красные плавники были, как у настоящей рыбы, а вот голова… Беловато-серая, мягкая и почти бесформенная, сначала она показалась девушке отвратительной, но, всмотревшись, Соня чуть не вскрикнула от удивления: да это головка крошечной лошадки на крутой изогнутой шее, а вместо гривы на ней торчит красноватый мягкий гребень, похожий на спинной плавник…
— Водяной конь… — хрипло прошептал за ее спиной Луми, — не трогай его, это очень опасная тварь! Они водятся в морях и вызывают страшные бури!
— Такие маленькие? — изумилась Соня и, повинуясь внезапно вспыхнувшей жалости, осторожно взяла в руки трепыхающееся беззащитное тельце.
— Что ты делаешь?! — завопил Луми, пытаясь выбить из ее рук крошечное существо. — Брось сейчас же! Опять ты за свое, Рыжая!
Но Соня, сомкнув руки, чтобы не уронить водяного конька, не раздумывая шагнула к воде и бросила его подальше от берега. Тихий всплеск — и ничего больше не напоминало о диковинном существе, чуть не погибшем на горячем песке.
— Зачем ты бросила его в воду? Пусть бы издох здесь, на берегу! А теперь кто знает, какие силы ополчатся на нас? — кричал мальчик, размахивая руками, и злые слезы блестели в его глазах. — Взгляни туда, Рыжая, это наверняка дело твоих рук! Что я говорил, вот оно, началось!
Там, впереди, куда показывал Луми, действительно творилось что-то странное: воздух колебался, размазывая очертания холмов, Тропа зашевелилась, словно оживая, а ручей, будто упершись в невидимую преграду, стремительно стал растекаться в стороны, затопляя низкие берега.
— Ты думаешь, это из-за меня?! — взвилась Соня. — Из-за того, что я бросила в воду эту несчастную умирающую рыбешку? Нет, Луми, хоть ты и почти что колдун, но я тебе не верю! Не верю, не верю! Или ты решил, что мы так и будем брести по зеленым лужайкам, пока не дойдем до этой пещеры? Ну, и где же она? По мне, пусть уж лучше случится что-то определенное, чем тащиться вот так и ждать подвоха от каждой травинки или лягушки. Что ты встал как вкопанный?! Тропа уходит вперед, значит, надо по ней идти. Во всяком случае, я уверена, что в огне мы уже не сгорим!
Ее сердитые слова несколько остудили гнев Луми, и он двинулся вперед, продолжая недовольно бурчать себе под нос. |