|
Вследствие этого, и насколько я помню - только вследствие этого - и возможно типично эгоистическому человеку желать, а, следовательно, и искать монистического Осуществления. Но когда мы имеем дело с понятием о состоянии Сознания, которое не только выходит за рамки субъектно-объектного, но еще характеризуется как нейтральное по отношению к Блаженству и его противоположности, то кажется, что здесь мы имеем что-то, находящееся совершенно вне сферы человеческого понимания или желания. А то, что к тому же состояние такое должно отличаться высшим превосходством и даже может предпочитаться состоянию Блаженства, явно кажется, мягко выражаясь, фантастическим. Тем не менее, я могу засвидетельствовать, что это так. Однако все усилия, которые я приложил к тому, чтобы сделать этот факт убедительным для других, оказались безуспешными. На деле я нашел, что те индивидуумы, которые ближе всего подошли к смыслу, который я стремился передать, склонны были пугаться этого. Другие просто не понимали, о чем идет речь, разве что в некотором отвлеченном или академическом смысле.
Временами я задумывался - благоразумно ли опубликовать описание этого более глубокого состояния сознания. Два соображения привели меня, наконец, к положительному решению. Во-первых, напоминание автоматически защитит тех, кто еще не достиг подлинной зрелости, чтобы встретить Истину лицом к лицу. Во-вторых, именно этот кульминирующий Переход и является краеугольным камнем в философском утверждении, которое созрело у меня в уме как результат всего этого цикла. Именно вследствие этого цикла Познания, и только благодаря ему, результирующая стоит на гораздо более фундаментальном основании, чем одно лишь спекулятивное построение систем. Это философия не каких-то произвольных понятий, но отражение в виде философского символа осознанной Реальности. Таким образом, исключить описание подлинного раскрытия Сознания - значило бы дать этой результирующей философии повиснуть в воздухе чистой абстракции. Никакое предшествующее чтение теософских или ведантических источников не подготовило меня ни к чему похожему на то состояние сознания, которое я назвал Высокой Беспристрастностью. Вплоть до тех пор мое знакомство с учениями буддизма было большей частью ограничено переводами извлечений из Северного Канона. Я знал, что буддизм учит доктрине Анатмана и Настиката, т. е. - нереальности "Я" и Бога. Но я понимал это в смысле нереальности личного или индивидуального "Я" и нереальности всякого антропоморфного Бога. Я не понимал, что существует еще более глубокая интерпретация этих доктрин. И лишь значительно позже цикла своих Признаний я получил в свое распоряжение переводы из Тибетского Буддизма, изданные Эвансом Вентцем, и "Библию Буддизма" Годара. В сделавшейся таким образом мне доступной литературе я впервые смог удостовериться в содержании Признания (Познания), вызванного Высокой Беспристрастностью. Двоякая неэгоистичность наиболее философских буддийских Сутр согласуется с моим обоснованным мистическим открытием. Предельно глубокое сознание превосходит высшее "Я" так же, как и эгоистическое "Я". Аналогичным образом реальность Бога становится соразмерной с реальностью "Я". И до тех пор, пока есть видимость "Я", равную реальность имеет и видимость Бога. Но с самого высокого уровня Признания (Познания) видно, что нет никакой независимой реальности, которая была бы привязана к понятию Высшего "Я" или Высшей Сущности. В некотором производном смысле оба реальны, но в окончательном, непроизводном смысле нет ни Бога, ни "Я", а есть просто Изначальное Сознание. Подобно многим другим ученикам, я прежде предполагал, что понятие Нирваны указует на самые предельные возможности сознания. Реализация Высокой Беспристрастности открыла реальность более всеобъемлющего Сознания. В то время я был скорее ошеломлен этим открытием и проделал почти неистовый поиск подтверждения в доступной мне тогда литературе. |
