Александр Зорич. Пути ЗвезднорожденныхПути звезднорожденных - 3
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРОБУЖДЕНИЕ ВЛАСТЕЛИНА
«Я, Элиен, сын Тремгора из Ласара, уроженец Харрены, начинаю эту повесть с единственным и благим намерением – дать историю Круга Земель так, как ее можно видеть сквозь толщу веков сейчас, в безвестном году после Исхода Времен. Если ты, мой невозможный и немыслимый чтец, сейчас видишь и читаешь это, значит ты – это я, Элиен, сын Тремгора из Ласара, уроженец Харрены. Вспомни себя! Ты, навеки заключенный в безвременье и пустоте Шара, впал в безумие и возомнил себя кем‑то, кем ты в действительности не был и не можешь быть. Ибо эта книга, эти проклятые бесконечные Скрижали, обречены на вечное пребывание здесь вместе со мной и никому из живущих под Солнцем Предвечным не дано увидеть их никогда. Значит ты, открывший начало Скрижалей, либо не существуешь (что невозможно), либо являешься мною. Вспомни себя и довольно об этом! Я, Элиен, Звезднорожденный, сын Великой Матери Тайа‑Ароан, познавший и добро, и зло, и грань между ними, клянусь сообщать одну лишь правду и ничего кроме правды. Пусть порукой этим словам послужит моя совесть Звезднорожденного – единственное, что осталось в этом проклятом омуте мироздания.» Элиен, сын Тремгора. «Исход Времен»
ГЛАВА 1. ИЗМЕНЕННАЯ И ОБРАЩЕННАЯ
1
Неказистые парусники торговцев креветками и морскими грибами неторопливо расползались из гавани, залитой расплавом закатного золота. Конец торговле, самое время пропить вырученный барыш. Навстречу суетливым торговым козявкам в гавань входил исполненный пафоса черный файелант Гамелинов. Никаких сомнений – послы. Из Пояса Усопших, невидимого и неустранимого, словно сама смерть, оседлав пыльный ветер, несся безмолвный зов гибели. Никто не слышал его, суета запечатывает уши не хуже воска. День уходил, еще один день уходил в небытие. Тай‑Кевр Неистовый, глава Дома Пелнов, рассеянно провожал взглядом верткие купеческие посудины. Он не любил креветок, крабов, грибы. «Сплошное несварение, пища для луженых желудков черни», – ворчал Тай‑Кевр. Он не любил море. Тай‑Кевр любил женщин и власть над ними. Тай‑Кевр ненавидел надменный Наг‑Нараон и владетельных Гамелинов. «Распутное отродье, управы на них нет», – скрежетал Тай‑Кевр. Десять лет назад Гамелины растоптали и обезглавили другие Благородные Дома Алустрала. То есть, конечно, обезглавила их война. Но кто затеял эту войну? Гамелины. Многие помогали нечестивцам в истреблении цвета Благородных Домов… Даже бешеные чужеземцы из Сармонтазары – и те явились не запылились! Медоточивые уста поэтов вознесли подвиги Гамелинов к самому Намарну. Продажные составители исторических хроник уложили деяния Гамелинов – предателя Герфегеста и распутницы Харманы – в тесные саркофаги лжи. Помнит ли кто сейчас в Реме Великолепном, как все клоаки столицы волею Гамелинов были красны от человеческих внутренностей? Как по окончании войны городская чернь собирала ополчение для охоты на бродячих псов‑людоедов, которые за время лихолетья так привыкли к человечине, что ничего больше и жрать‑то не желали? Судачат ли морячки да солдаты императора Торвента Мудрого о том, что десять лет назад Рем Двувратный обратился Ремом Безвратным, ибо обе его гавани обмелели от тысяч трупов, закованных в тяжелые доспехи? Разумно ли вспоминать сейчас, что его отец, Шаль‑Кевр, нашел свою смерть от руки Гамелинов? Что его брат, Глорамт Смелый, пал от руки Герфегеста – плененный и безоружный? «Нет. Нет, – вздохнул, сжимая кулаки, Тай‑Кевр, – ибо сейчас Гамелины сильны как никогда.»
2
Это было вчера – гавань, расплав закатного золота, опасные, несвоевременные мысли –резвые и прямые, как клинок. |
