Каждого будущего сотрудника КГБ проверяли не один месяц. В основном с помощью агентуры — то есть студентов, которые были осведомителями госбезопасности, — выясняли взгляды, привычки, увлечения. К концу пятого курса студента приглашали на более серьезное собеседование, из которого студент делал вывод, что его жизнь, его семью и его друзей внимательно изучили.

По каким критериям кадровики КГБ в те годы отбирали молодых людей?

Первое и главное — морально-политические взгляды, преданность партии и отсутствие сомнений в правильности действий высшего руководства. Второе — проверяли родственников. Если в семье были судимые, никогда не брали. У Путина с анкетой проблем не было.

Его дед по отцовской линии, Спиридон Иванович, когда-то был поваром на даче Надежды Константиновны Крупской и Марии Ильиничны Ульяновой в Горках, потом работал в подмосковном пансионате, который принадлежал московскому горкому партии. Такие родственники, ясное дело, шли в плюс.

Кадровики предпочитали ребят из рабочих семей, полагая, что такие парни век будут благодарны КГБ, — их включали в число избранных, давали квартиру, высокооплачиваемую работу и посылали за границу. Комитет государственной безопасности считался завидным местом. Работа в комитете сочетала желанную возможность ездить за границу с надежностью армейской службы: звания и должности, во всяком случае до какого-то предела, идут как бы сами, присваиваются за выслугу лет.

Сотрудник кадрового аппарата Ленинградского управления, который занимался Путиным, навестил его отца, Владимира Спиридоновича, поговорил с ним и с чистой душой доложил, что семья подходящая.

Конечно, при отборе будущих чекистов учитывались и личные качества — психологическая устойчивость, физическая подготовка, собранность, умение ладить с людьми. Проходили строгую медицинскую комиссию. Если, скажем, гланды превышали предельно допустимую для чекистов норму, приказывали удалить. Но Путин на здоровье не жаловался. Когда его взяли в КГБ, он отметил это событие с другом в ресторане, не объяснив причины торжества.

Теперь ему предстояло работать в печально знаменитом доме № 4 на Литейном проспекте.

«Не без волнения и трепета вошел в свой кабинет, — писал один из сослуживцев Путина. — Здание было построено заключенными в 1934 году в чрезвычайно сжатые сроки — менее чем за год. На мощных стальных балках и сейчас еще можно прочитать, что они были изготовлены на заводах Круппа в Германии… Двери в кабинетах были двойные, чтобы не было слышно, о чем говорится в комнатах».

Начальником управления был генерал Даниил Павлович Носырев. Прежде он служил начальником особого отдела Ленинградского военного округа. К его назначению приложил руку заместитель председателя КГБ Георгий Карпович Цинев, очень близкий к Брежневу человек. Цинев повсюду расставлял людей из военной контрразведки. Носырев был человеком грубым, жестким, властным. Манеры начальника не могли не сказаться на атмосфере в управлении.

Поначалу служба в Ленинградском УКГБ не показалась особенно интересной.

— Меня оформили в секретариат управления, потом в контрразведывательное подразделение, и я там проработал около пяти месяцев, — рассказывал Путин журналистам.