Париж был для Питера особенным городом, кульминацией всего того, о чем он всегда мечтал, никогда не сознавая этого. В течение многих лет он в поте лица трудился ради благосостояния своей семьи и здоровья людей. Со стороны могло показаться, что успех и деньги приходят к нему слишком легко, но он‑то прекрасно знал, что это не так. За так в жизни ничего не дается. Ты получаешь только то, что заработал.

После того как Питер снова нашел Кэти, он встречался с ней еще два года. Окончив университет, она осталась в Чикаго и пошла работать в художественную галерею – только для того, чтобы быть рядом с Питером. Девушка влюбилась в него по уши, но Питер был непреклонен в своем решении никогда на ней не жениться. Он продолжал настаивать на том, что когда‑нибудь они прекратят встречаться, а Кэти переедет в Нью‑Йорк и заведет себе какого‑нибудь другого поклонника. Но Питер никак не мог заставить себя порвать с ней и в конце концов вынудил ее саму перейти к решительным мерам. К этому времени они очень сильно привязались друг к другу, и даже Кэти понимала, что он действительно любит ее. В итоге в дело вступил ее отец, оказавшийся весьма умным человеком. В разговоре с Питером он ни разу не упомянул об отношениях молодого человека с его дочерью, обсуждая только деловые вопросы. Мистер Донован инстинктивно почувствовал, что это единственный способ заставить Питера ослабить бдительность. Фрэнк хотел, чтобы Питер и его дочь переехали в Нью‑Йорк, и делал все, что от него зависело, чтобы помочь Кэти завоевать своего неприступного Друга.

Подобно Питеру, Фрэнк Донован занимался маркетингом, и в гораздо более крупных масштабах. Он беседовал с поклонником своей дочери о его карьере, жизненных планах, о будущем. Фрэнку понравилось то, что он услышал от молодого человека, и в итоге Питеру было предложено место в «Уилсон‑Донован». Про Кэти отец не сказал ни слова. Наоборот, он настаивал на том, что это не имеет никакого отношения к его дочери. Ему удалось убедить Питера в том, что работа в «Уилсон‑Донован» позволит ему сделать фантастическую карьеру, и Донован пообещал ему, что никто и не подумает о связи его деятельности с Кэти. По мнению Фрэнка, их отношения представляли собой нечто совершенно отдельное. Но работа как таковая стоила того, чтобы о ней подумать, и Питер прекрасно это понимал. Несмотря на все свои страхи, он мечтал о месте в крупной нью‑йоркской корпорации – и его желание совпадало с желанием его подруги.

Питер погрузился в мучительные раздумья и вел бесконечные споры с самим собой. Позвонив своему отцу, чтобы посоветоваться, он понял, что Хаскелл‑старший считает это хорошим шагом. Тогда Питер поехал на выходные домой в Висконсин – еще раз обсудить все это с отцом. Тот мечтал о хорошей карьере для сына и принялся подбивать его принять предложение Донована. Старик видел в своем сыне нечто такое, чего сам Питер не замечал. У него были качества лидера, которых не было у большинства людей, тихая сила, упорство и мало кому свойственная смелость. Отец знал, что Питер всегда сделает хорошо все, за что ни возьмется. И родительское чутье подсказывало ему, что работа в «Уилсон‑Донован» – это только начало. Когда Питер был совсем маленьким, Хаскелл‑отец часто подтрунивал над своей женой, говоря, что их сыночек когда‑нибудь станет президентом или по крайней мере губернатором Висконсина. И иногда миссис Хаскелл верила ему. Когда речь шла о Питере, легко было поверить в хорошее.

Его сестра Мюриэл говорила то же самое. Для нее брат всегда был героем, еще до Чикаго или Вьетнама, даже до того, как он поступил в колледж. В нем было что‑то особенное, и все это знали. И она повторяла Питеру то же, что и отец: езжай в Нью‑Йорк, хватайся за эту возможность. Мюриэл даже спрашивала его, думает ли он жениться на Кэти, но Питер отвечал, что никогда этого не сделает, и Мюриэл с сожалением вздыхала.