– Учредители могут появиться в любой момент! – хватая ртом воздух, пояснил Константин Николаевич. – Если они узнают, что я привлек сыщика со стороны… – он покрутил головой, не в силах подобрать слова, чтобы описать возможные последствия. – А на этой лестнице камер нет, потому что ею никто не пользуется!

– Действительно, никто, – согласился Салям, внимательно разглядывая закрепленные на каждой площадке жестяные банки, до краев наполненные окурками. Этажом выше мелькнула смутная тень – кто-то поглядел на них с площадки верхнего этажа. Салям запрокинул голову, но тень уже исчезла – слышен был только торопливый топот и быстрый хлопок двери. Не иначе курильщики разбежались.

Уже спотыкаясь на каждой ступеньке, Константин Николаевич вполз на пятый этаж, тяжело перевел дух и, приоткрыв дверь, настороженно заглянул:

– Никого! – с облегчением выдохнул он, проскальзывая в коридор.

– Совсем никого, – снова согласился Салям, внимательно разглядывая мелкого, неопределенного вида человечка в мешковатом комбинезоне и низко надвинутой кепке, суетящегося возле каталки с моющими средствами.

– Это? Так это ж уборщик, ему до нас дела нет! – пожал плечами председатель правления.

– Никакого, – опять согласился Салям, невозмутимо проследовав мимо уборщика к кабинету с табличкой «Председатель правления».

У них за спиной Сева ухмыльнулся, сдвинул кепку на затылок, чтоб козырек не мешал и переключил компьютер на прием изображения. На экране, колеблясь и подпрыгивая в такт Салямовым шагам, возникла приемная с немолодой холеной секретаршей.

– Сейчас с третьего этажа главный бухгалтер поднимется – кроме нее никого не пускать! – велел секретарше председатель. В поле зрения камеры, вмонтированной в Салямовы темные очки, Константин Николаевич не попадал, но голос его ловился отлично! Даже неожиданные нерешительные нотки. – И вот еще что… – председатель помялся и наконец скомандовал секретарше: – Договоритесь с охраной… Если кто-то из учредителей приедет – мы должны об этом знать немедленно!

На экране распахнулась и захлопнулась дверь, слышно было, как отодвинулся стул – Салям уселся.

Дверь открылась снова. Появившаяся на пороге полноватая женщина средних лет нервно сжимала в руках синюю папку. На Саляма она уставилась подозрительно – видно было, что идея пригласить сыщика ей категорически не нравится. Глядящий через камеру Сева тоже моментально преисполнился подозрительности – он эту женщину узнал. Вчера, стоя над раздавленным манекеном, именно она уверяла Севу, что банку ничего не грозит!

– Наталья Ивановна Довгемо, наш главный бухгалтер, – торжественно отрекомендовал ее председатель правления.

– И вот этому сыскарю – даже не из милиции – я должна наши кредитные дела показывать? – Наталья Ивановна потрясла папкой. – Да что он может, чего мы сами не можем? Тоже мне, «Гусь»! Белый! – с бесконечным презрением протянула она.

Прячущийся в коридоре Сева жутко разозлился. Ах, так! Ладно!

– Салям, скажи ей… – привычно зашептал он в микрофон.

В кабинете председателя непроницаемые стекла Салямовых очков нацелились на бухгалтершу:

– Не доверяет вам Наталья Ивановна, – с притворным вздохом сообщил он председателю. – Она ведь с вами много лет работает и убедилась, что у вас не всегда голова на плечах…

Наталья Ивановна сперва поглядела на Саляма недоуменно, а потом вдруг густо покраснела.