|
Между прочим, автор утверждал, что население Абиссинии ест мясо в сыром виде. Эта подробность возмутила всех. Говорили, что автор имеет полную возможность врать сколько душе угодно, – ведь никто его проверить не может. Брюс был очень храбр и очень вспыльчив. Недоверие к его словам выводило его из себя. Однажды какой-то шотландец стал шутить в его присутствии, в одной из эдинбургских гостиных, насчет «домыслов» путешественника, уверяющего, что в Абиссинии едят сырое мясо. В заключение он решительно заявил, что такой обычай – нечто невероятное и невозможное. Брюс, не говоря ни слова, вышел и через некоторое время вернулся с сырым бифштексом, посыпанным солью и перцем по-африкански. «Сударь, – сказал он шотландцу, – усомнившись в существовании обычая, который я описываю, вы нанесли мне оскорбление. Считая этот обычай невозможным, вы ошиблись. И чтобы доказать это всем, вы скушаете этот бифштекс в сыром виде или ответите мне за ваши слова». Шотландец испугался – и подчинился. Надо было видеть его гримасы! Когда он съел бифштекс, Джемс Брюс заметил: «Допустим, что я рассказал небылицу, но по крайней мере вы не станете утверждать, будто она невозможна».
– Молодец Брюс, – сказал Джо. – Если шотландец заболел несварением желудка, поделом ему. И если кто-нибудь, когда мы вернемся в Англию, усомнится в наших рассказах… – Что же ты тогда сделаешь, Джо? – Я заставлю его съесть кусок нашей «Виктории» без соли и без перца. Все посмеялись изобретательнрсти Джо. День прошел в приятных разговорах. Вместе с силами возвращалась надежда, а с нею мужество. Пережитое изглаживалось из памяти и уступало место мыслям о будущем с благодетельной быстротой. Джо заявил, что хотел бы никогда не расставаться с этим волшебным уголком. Это было именно то царство, о котором он всегда мечтал. И чувствует он себя здесь совсем как дома. По его просьбе доктор определил местонахождение оазиса, и Джо с пресерьезным видом занес в свою дорожную записную книжку: 15° 43' восточной долготы и 8° 32' северной широты. Что касается Кеннеди, то он жалел только об одном – что не может поохотиться в этом маленьком лесу. По его мнению, здесь положительно недоставало диких зверей. – Но ты что-то уж очень забывчив, дорогой мой Дик, – возразил доктор. – А этот лев, а львица? – Ну, что там! – проговорил Джо с обычным презрением истого охотника к убитому зверю. – А кстати, знаете, присутствие в здешнем оазисе этой пары львов, пожалуй, может свидетельствовать о близости плодородных мест. – Твое предположение не очень веско, – заметил доктор – Эти звери, гонимые голодом и жаждой, часто пробегают очень большие расстояния. И в следующую ночь нам нужно быть настороже и даже разложить несколько костров. – В такую-то жару? – воскликнул Джо. – Разумеется, если это необходимо, сэр, то, конечно, будет сделано; но мне, признаться, жалко сжигать этот чудесный лесок, давший нам столько хорошего. – Да, надо быть как можно осторожнее, чтобы не спалить его, – сказал доктор, – пусть и другие воспользуются когда-нибудь этим приютом среди пустыни. – Уж мы позаботимся об этом, сэр. А вы думаете, что этот оазис известен кому-нибудь? – Конечно, это место стоянки караванов, идущих в Центральную Африку, и наверно могу сказать, что встреча с ними тебе, Джо, была бы не очень по сердцу. – Да разве здесь также встречаются эти ужасные ньям-ньям? – Без сомнения. Ведь это название общее для всего туземного населения, и, живя в одном и том же климате, эти родственные племена, конечно, усвоили одинаковые нравы и обычаи. |
