«Возможно, — размышлял Макферсон, — а на самом деле даже более чем вероятно, что на тот момент убийца еще не придумал весь этот хитроумный план с алиби и инсценировкой несчастного случая. Именно в этом кроется причина его поведения. Сначала он хотел просто уехать как ни в чем не бывало, и только позже, разработав свой великолепный план, вернулся за трупом. Но постойте-ка! Не сходится. Ведь он как раз и уехал на машине Кэмпбелла… Единственным объяснением такому поступку может служить тот факт, что у него в уме уже оформилась идея о ложном несчастном случае. Но это просто немыслимо! Если верить показаниям ребенка, а не верить им нет никаких оснований, стычка Кэмпбелла с этим неизвестным была чистой случайностью. И конечно, в несколько кратких мгновений после драки убийца просто не мог разработать столь тщательно продуманный план спасения.

В таком случае была ли встреча случайной? Поведение Кэмпбелла свидетельствует о том, что да. Он остановил свой «моррис» посередине дороги, именно в той точке, где двум машинам сложно разъехаться, и, едва заслышав приближение знакомого автомобиля, еще попытался развернуться, блокируя проезд. Такое спланировать заранее невозможно. Это безумие! Подобные действия скорее приведут к фатальному исходу нежели к запланированной драке. Хотя не стоит забывать, что Кэмпбелл был пьян и мог вовсе не думать о риске столкновения.

Но если верить свидетельнице (в конце концов, не может же инспектор выбирать показания, веря одним и отвергая другие, в угоду своим теориям), то если кто и не ждал встречи, то это именно убийца. Но если преступник не предвидел встречу и не мог предположить, что произойдет убийство, ему незачем было придумывать ложное алиби и несчастный случай заранее».

«Да, — перебил инспектор самого себя. — Хотя одно не обязательно должно следовать из другого. Он мог придумать себе алиби, предполагая, что совершит убийство в другом месте в другое время. И значит, встретившись с Кэмпбеллом, просто воспользовался случаем, чтобы сразу воплотить свой страшный замысел.

Вот только с машинами выходит какая-то путаница. Девочка упомянула об автомобиле, пронесшемся по направлению к Керкубри. Это случилось, когда она добралась до дома. Кто находился в машине? Убийца? Но он должен был ехать на «моррисе» к Гейтхаусу… Или нет? Кто-то третий? Тогда этот кто-то должен был столкнуться с преступником по дороге. То есть заметить его».

Еще немного поразмыслив, инспектор признал, что этот аспект загадки пока представляется неразрешимым, и обратился к другой стороне дела.

Какова связь, если она есть, этой истории с показаниями, касающимися Фаррена? И тут Макферсон внезапно оглушительно хлопнул ладонью по столу. Ну конечно! Время подходит идеально, и здесь кроется объяснение того, почему Фаррен свернул на дорогу, ведущую к площадкам для гольфа. Очевидно, он понял, что молодой фермер соврал, из лучших побуждений пытаясь направить погоню по ложному следу, в Гритаун. Фаррен искал Кэмпбелла в Гейтхаусе и, не встретив его там, пришел к выводу, что паршивец остался в Керкубри. Тогда он поспешил навестить Стрэтчена, очевидно, с намерением одолжить у него машину. Были ли они со Стрэтченом в заговоре, остается неясным. Может быть, и нет. Стоп! Инспектор снова во внезапном озарении хлопнул рукой по столу. Это как раз все объясняло — то, что он поехал не на той машине, бросил труп и вообще все. Изначальная идея Фаррена заключалась в том, чтобы подозрение пало на Стрэтчена. Тело должны были обнаружить в машине Стрэтчена, что навело бы на мысль, что тот заманил Кэмпбелла в ловушку и пристукнул его.