— За углом есть банкомат. Ты не против? Я задолжала хозяйке двести долларов за домашний скарб. И потом, ты же сам не захочешь, чтобы я здесь без тебя голодала.

— Не захочу, — согласился он. — Но ты все равно постарайся найти работу.

— Обязательно! — пообещала Лола. — Только это нелегко.

— Я не смогу тебя постоянно содержать, — сказал он, продолжая переживать свою неудачу.

— Об этом я тебя и не прошу, — сказала она обиженным тоном.

На улице Лола взяла его за руку.

— Не знаю, что бы я без тебя делала.

Сняв в банкомате пятьсот долларов, Джеймс отдал их ей.

— Я буду по тебе скучать. — Она обхватила его руками. — Как только вернешься, сразу позвони. Мы встретимся. В следующий раз все получится, — обнадежила она его, уходя.

Джеймс проводил ее взглядом и побрел по Девятой авеню. Неужели он простофиля, которого бессовестно дурачат? Нет, убеждал он себя, Лола не такая. Иначе она бы не сказала, что хочет его. Пятой авеню он достиг, полный уверенности в себе. В дом номер один на Пятой авеню он входил, уже уговорив себя, что инцидент с преждевременным семяизвержением — настоящая удача: обмена жидкостями не произошло, а значит, измена не состоялась.

Глава 20

Вечером того же дня, направляясь к Тайеру Кору, Лола остановилась напротив дома номер один и уставилась на подъезд. Она часто здесь стояла, надеясь на встречу с Филиппом или с Шиффер. Неделю назад было объявлено об их помолвке, все таблоиды неистово трубили об этом и о программе празднеств, словно союз двух немолодых людей был потрясающей новостью и мог вдохновить на подвиги все неприкаянные сердца, всех одиноких женщин средних лет, где бы они ни коротали свое одиночество. Шиффер приняла участие в шоу Опры, якобы для рекламы «Госпожи аббатисы», а на самом деле — так считала Лола, — чтобы похвастаться предстоящей свадьбой. По словам самой Опры, этот брак служил подтверждением новой тенденции, когда мужчины и женщины находят тех, кто был их первой любовью, и понимают, что они созданы друг для друга. «Да, но на этот раз человек уже повзрослел и набрался ума — я на это надеюсь!» — сказала Шиффер, вызвав понимающий смех аудитории. Оставалось лишь назначить время и место.

Шиффер уже определилась с платьем — белым, узеньким, расшитым крупными серебряными бусинами. Опра продемонстрировала платье зрителям. Аудитория восторженно заохала, а Лоле стало дурно: Опра должна была бы нести весь это вздор про ее свадьбу, при чем тут Шиффер? Лола бы выбрала платье получше — традиционное, с кружевами и шлейфом. Она не могла не думать про эту свадьбу: испытывая жестокую зависть и злость, она изводила себя фантазиями, как столкнется нос к носу с Филиппом или со стервой Шиффер, потому и дежурила перед домом номер один. Правда, на слишком долгие бдения она не отваживалась: встретиться с Филиппом или с Шиффер еще куда ни шло, но только не с Инид!

Через три дня после поминальной службы по Билли Личфилду Инид сама позвонила Лоле. Та не узнала номер и ответила.

— Я слышала, вы вернулись в Нью-Йорк, дорогая, — начала Инид.

— Совершенно верно.

— И напрасно. — Инид вздохнула. — На что собираетесь жить?

— Откровенно говоря, Инид, это не ваше дело! — выпалила Лола и отключилась. Теперь она опять будет под наблюдением Инид и должна проявлять осторожность. Разве угадаешь, что предпримет это чудовище?

Но в этот вечер, стоя напротив дома номер один, Лола увидела только Минди, вернувшуюся домой с тележкой снеди.

— Мне нужна работа, — заявила Лола Тайеру через несколько минут, шлепаясь на кипу грязного белья, которую Джош называл своей постелью.