При этих словах Элиот многозначительно заглянул Салли в глаза – дескать, не желаете ли проверить на деле?

– Очень хорошо, что вы заодно избавились от проблем со здоровьем, – промямлила Салли.

– Салли, вы уже несколько дней занимаете все мои мысли. Вы бесподобны. Я таких женщин еще не встречал. Вы таинственная; вы умеете быть разной. Я все время пытаюсь угадать, как вы поведете себя в следующий момент. И ничего не получается! Это здорово! То вы отстраненная, прохладная, и кажется – дотронься до вас – вы и разобьетесь, как хрустальная статуэтка. А через минуту вы – уверенная, дерзкая, смелая. Тогда, в первый вечер, вы просто мастер-класс для официанток устроили, честное слово. На заигрывания отвечали клиентам как опытная, искушенная женщина. А порой вы похожи на девочку, которая на улице потерялась. Удивительно, как в одном теле уживаются два разных человека. Понимаете, о чем я?

Салли сделала глоток пепси-колы, очень медленно отодвинула стакан и откинулась на стуле, прижавшись затылком к стене, обитой кожей.

– Нет, не понимаю, мистер Нельсон. У женщин бывают резкие смены настроения, только и всего. Я тоже такая…

Элиот покачал головой – дескать, рассказывайте!

– А по-моему, здесь дело глубже… Кстати, называйте меня просто Элиотом, пожалуйста.

– Слушайте, мистер Нельсон, не пойму, что вам от меня надо. Я согласилась с вами встретиться не для того, чтоб обсуждать мой характер. Вам пора бы знать, что женщины время от времени бывают раздражительными и нервными. Это нормально.

– Простите. Я не хотел вас обидеть.

– У меня голова болит. Очень сильно. Мне надо отлучиться. Сейчас вернусь.

Салли выскользнула из-за стола и неуверенной походкой направилась в туалет. Боль давила на лоб между глаз и на нижнюю часть затылка. На спине выступила испарина, и Салли зазнобило. В туалете она умылась холодной водой. Салли знала: если сейчас расслабиться, нырнуть в темноту разума – боль отступит. Но это будет очередной провал. Нельзя его допустить. Хватит в каждой ситуации, так или иначе связанной с «отношениями», прятаться за чужую спину. Салли должна смотреть своими глазами, принимать все вызовы, что бросает ей жизнь. Должна… она должна… о боже! Нет! Только не это…

Белла улыбнулась своему отражению.

Облизнула губы, осмотрела зубы. Ужас, до чего она тусклая! Белла стала рыться в сумочке. Она искала помаду, или блеск для губ, или, на худой конец, подводку для век. Ничегошеньки! Ладно хоть платье правильное, а то прямо хоть беги! Правда, платье не ее лично, но тоже вполне себе. Белла поправила бюстгальтер, приспустила платье на плечах, чтобы обнажить ключицы. Ей хотелось танцевать или смотреть какое-нибудь шоу. А лучше – и то и другое. Уж сегодня она развлечется на славу!

Захлопнув за собой туалетную дверь, Белла направилась прямо к выходу, причем мимо Элиота Нельсона.

– Салли, куда же вы? – воскликнул Элиот.

Белла обернулась, шагнула назад. Она в первый раз видит этого типа. Не первой молодости, конечно, но, судя по прикиду, готов пуститься во все тяжкие. Белла уселась к нему за столик и выдала:

– Привет. Клево выглядишь.

Незнакомец удивился.

– Что с вами, Салли? Вас несколько минут не было – и такая разительная перемена!

– Лучше зови меня Беллой. Меня так называют самые близкие люди.

– Беллой?

– Ну да. А тебя как называть?

Он растерянно огляделся, будто рассчитывал увидеть кого-то третьего.

– Как правило, друзья зовут меня Элиотом.

– А я смотрю, кольца-то обручального у тебя нету, Элиот.