– Что же именно?

– Мне стало ясно, что твоя кандидатура нам подходит. Ты умен, расторопен, легко находишь контакт с незнакомыми людьми, знаешь почти все местные языки и диалекты. – Произнося это, офицер наблюдал за подопечным.

Тот все еще находился в растерянности и наверняка не был готов дать определенный ответ на весьма неожиданное предложение.

– Послушай, нам нет дела до того, чем ты занимался в былые времена, – сказал русский полковник и глянул на часы. – Попробуй понять самое главное. Если ты согласишься сотрудничать с нами, то у тебя появится шанс начать новую жизнь. С чистого, так сказать, листа.

– А как отнесутся к этому сирийские спецслужбы? – задал Умабор вполне резонный вопрос.

– На этот счет можешь не волноваться. Если ты станешь работать на нас, то ты получишь полную неприкосновенность. В конце концов, мы с сирийскими спецслужбами делаем общее дело. Какими именно способами – это уже решать нам. Тут есть еще одна деталь, немаловажная для тебя лично.

– Какая же?

– За свою работу ты станешь получать неплохое жалованье. Мы откроем тебе счет в банке Иордании, куда будем переводить приличные суммы за каждое выполненное задание. Плюс наличные, которые тебе будет передавать сотрудник нашей разведки. Никто об этих контактах, разумеется, не узнает. Ну а после победы над оппозицией – а она, полагаю, не за горами – решишь сам, чем заняться дальше. Можешь пойти учителем в школу или купить дом в столице. К тому времени у тебя накопится достаточно денег.

– Разрешите? – спросил сириец и потянулся к сигаретам.

– Да, конечно.

Тахир щелкнул зажигалкой, затянулся, откинулся на спинку стула, выпустил в сторону дым.

– Какие у меня еще есть варианты после победы над оппозицией и окончания гражданской войны? – спросил он через минуту.

Полковник красноречиво развел руками, показывая, что вариантов огромное множество.

– Мы готовы предложить тебе российское гражданство и предоставить жилье на территории нашей страны. При желании ты сможешь продолжить работу в качестве сирийского офицера.

После долгого молчания Умабор со вздохом признался:

– Это очень неожиданное предложение. Я должен разобраться, правильно ли будет бороться с оппозицией, работая на разведку другой страны.

– Что ж, разумное желание. Но я хотел бы напомнить тебе вот что. Не все то, что кажется нам плохим и подозрительным, является таковым на самом деле. Хочешь, расскажу короткую историю из моей личной практики?

– С удовольствием послушаю.

– Лет двадцать назад я был командиром десантного взвода. Командование бригады отправило меня в один из российских городов за молодым пополнением. Тогда шла война в Афганистане, и многие наши соединения направлялись в горячую точку через республики Средней Азии. Набрал я тридцать призывников и поделил их на две равные группы – мне и моему товарищу из другой части. Когда призывники из моей группы спросили, где им предстоит служить, я честно ответил: в Средней Азии. Что тут началось! Истерики, телефонные звонки, срочные телеграммы!.. Уже через час у местного начальства раскалывалась голова от активного давления генералов, депутатов, чиновников и криминальных авторитетов. Каждый из них клялся в том, что именно этого бойца отправлять в Среднюю Азию никак невозможно.

– И что же из этого вышло? – спросил Умабор, с любопытством поглядывая на полковника.

– Двое суток я переоформлял документы на призывников. Звонки поступали постоянно, и мою группу непрерывно тасовали. В итоге у меня остались только дети трудового народа, у которых не было знакомых во власти.