Колесников говорил долго, подробно; Толю удивили его словоохотливость, откровенность и жар. И пока Колесников говорил, ни один из тысячи встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.

Потом эти восторженные, добрые люди, как-то быстро и мудрено перестроившись и составив новый, еще более изумительный строй, четырьмя правильными треугольниками окружили звездолет и ребят, стоявших возле него. И стали с пристальным восхищением рассматривать корабль. Вертолеты, неподвижно висевшие в воздухе, приблизились к звездолету, и с них тоже восхищенно смотрели планетяне.

Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как какое-то чудо, невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:

— Вот кто умеет ценить технику!..

Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение их звездолету, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.

Внезапно, нарушив строй, на три шага вперед вышел все тот же человек в безукоризненном синем костюме и громко произнес:

— Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!

И опять прогремело согласное «ура» с космодрома и с неба — с машин, неподвижно застывших в воздухе.

— Слыхали? — Колесников обернулся к ребятам. — Вот как они отзываются о нашей Земле!

— Чего ж вы тогда улетели с нее? — спросил Жора. — Ну, чего?

— Молчи! — громко шикнул на него Толя. — Ты все равно не поймешь…

— У нас на планете достижения более скромные, — продолжал человек в синем, — но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам…

Глава 26. Дым, грохот и треск

Не успел он это сказать, как встречающие их четко и размеренно разомкнули строй, и к ребятам подкатила низкая, открытая, сверкающая черным лаком машина. Ребята забрались в нее. За ними вошли пять человек в зеленых, отлично выглаженных костюмах со значками на груди и приветливо заулыбались им. И почти тотчас машина мягко взяла с места и промчалась между четко сомкнутым строем.

— Ну и дисциплинка у них! — сказал Алька, крутя во все стороны головой.

— Как по струнке ходят!

Услышав эти слова, люди в зеленых блестящих костюмах, сидевшие рядом с ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.

— Чего они так радуются нам? — тихонько спросила Леночка. — Почему они так торжественно одеты?

Толя с Алькой молча смотрели вперед. Леночка внимательно разглядывала лица планетян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю щеку румянцем и добавила:

— И почему они не встретили нас цветами? Я не вижу вокруг ни одного цветка…

— Им не до сантиментов! — сказал Колесников. — Они люди дела, у них нет времени возиться с ними…

— Да, но хоть один цветок должен расти в городе… А здесь совсем зелени нет! Ну хоть бы одно живое дерево!

Толя, оглушенный огромным городом, ревом, скрежетом, грохотом и свистом машин, только сейчас обратил на это внимание: и в самом деле, в городе не было ни бульваров, ни скверов, ни даже маленького газончика меж домами.

Правда, в одном месте, возле гигантского дома с полосами блестящих окон, стояло три больших дерева, но они давно засохли — ни одного листка, и были они за оградой с какой-то надписью на белой дощечке.

Между тем сопровождавшие внимательно смотрели на лица ребят, и когда Толя спросил у одного планетянина о деревьях, тот не без гордости ответил:

— Они оказались нам ненужными, сохраняем как экспонат давно прошедших времен.