Я думаю, именно знакомство с этим человеком в большей степени, чем мои беседы с другими людьми, поспособствовало тому, что мною на какое-то время овладела страсть к путешествиям. Он рассказывал фантастические истории о сказочных землях, лежащих за Средиземным морем, о погребенных в песках тайнах и их разгадках. Когда война закончилась, я сел на первый же попавшийся корабль и отправился в Северную Африку, откуда многие англичане, наоборот, стремились уехать. Там, нередко злоупотребляя алкоголем, я, будучи молодым, не слишком образованным человеком, наделал много разных глупостей и пережил немало приключений. В Египте я вдруг проникся верой в Аллаха и свято придерживался ее, пока трое моих единоверцев-мусульман не поймали меня в глухом переулке в Каире и не избили до полусмерти. Плюя мне в лицо, они тупыми ножами отрезали мне бороду и побрили голову, изорвали на мне белую кандуру, которую я приобрел как новообращенный мусульманин. При этом они то и дело шипели мне в ухо, что я еврейский шпион, попутно называли меня империалистом, коммунистом, фашистом, сионистом и вдобавок ко всему чужаком. После этого я провел в больнице четыре дня, а затем, когда меня выписали, отправился к мулле за утешением. Он вежливо угостил меня чаем и сказал, что мне лучше уехать. Я сделал это на следующий же день.

В недавно созданном государстве Израиль я какое-то время пытался увлечься иудаизмом, но мой статус бывшего военнослужащего британской армии превратил меня в объект ненависти. Увидев мужчин и женщин с лагерными татуировками на коже, падающих на колени перед Стеной Плача и с облегчением рыдающих только от того, что они увидели ее выжженные солнцем камни, я понял, что этот мир мне чужд.

Католический священник на вершине горы Синай, куда я вскарабкался в поисках Бога и истины, радостно приветствовал меня. Я опустился перед ним на колени, поцеловал ему руку и рассказал свою историю. После этого он пал на колени передо мной и, в свою очередь облобызав мне руку, заявил, что мое появление – это знак свыше, говорящий о том, что его жизнь не была бесцельной. Он горячо говорил о том, что благодаря мне его вера укрепилась и обрела новую силу, что я – чудо, сотворенное Всевышним, тем самым лишь усугубив и без того терзавшие меня сомнения. Он сказал, что повезет меня в Рим и покажет папе, что я должен посвятить остаток своей жизни размышлениям о моем предназначении и молитвам о том, чтобы Бог наставил меня на путь истинный и раскрыл мне тайну моего существования. Через три дня, проснувшись, я обнаружил его на полу в моей комнате, совершенно голого, если не считать четок на запястье. Оказалось, что, пока я спал, он, ползая на коленях, целовал мне руки. Священник снова принялся убеждать меня в том, что я посланец Господний, и извиняться за то, что не всегда был тверд в своей вере. Кончилось дело тем, что я еще до рассвета вылез из окна, спустился по стене в сад и убежал без оглядки.

Я отправился в Индию в надежде, что именно в этой загадочной стране, о которой слышал столько завораживающих рассказов, мне удастся понять, кто я такой и зачем существую. Я прибыл туда в 1953 году и без труда устроился на работу авиамехаником, поскольку самолеты местной авиакомпании находились в весьма плачевном состоянии. При этом сама авиакомпания то и дело разорялась и меняла название. Нередко бывало так, что, уйдя из ремонтного цеха в понедельник, во вторник я обнаруживал, что мой контракт расторгнут, и подписывал новый, который ничем не отличался от прежнего, за исключением даты и названия нанимателя. Индию, которая лишь недавно обрела независимость, в то время раздирали междоусобицы. Премьер-министром страны тогда был Неру. Как раз в тот период я влюбился как ненормальный – сначала в местную киноактрису, чьи глаза, когда она появлялась на экране, как мне казалось, всегда были устремлены только на меня, а потом в удивительно похожую на нее девушку, продававшую фрукты в аэропорту. Я буквально боготворил ее и ухаживал за ней с невероятным пылом.