Ночью они разработали план. Можно было не сомневаться, что орфики установили наблюдение за аэропортом в Салониках, поэтому Анна и Клейбер решили пробираться на юг страны. Безусловно, ни в коем случае нельзя было появляться в Катерини, ведь город, по всей видимости, находился под полным контролем орфиков. Они решили через Элассон добраться до Лариссы, а там расстаться.

Клейбер предложил Анне отправиться домой из Корфу, сам же собирался добраться до Патры. В обоих городах находились консульства, которые должны были им помочь. Выдвигая подобную идею, Клейбер упирал на то, что орфики приведут в действие все рычаги, чтобы вернуть беглецов. Если с Анной расстанутся, то их шансы увеличатся ровно вдвое. В любом случае путешествие на пароме было гораздо безопаснее, чем перелет на самолете. В качестве места встречи Адриан предложил отель «Кастелло» в Бари.

Через три дня Анна фон Зейдлиц прибыла в Бари и, к своем разочарованию, выяснила, что отеля «Кастелло», в котором предложил встретиться Клейбер, не существовало. Ей так же не удалось найти ни одной гостиницы с похожим названием Анна даже не представляла себе, где искать Адриана.

Восьмая глава

Покушение

Последствия заговора

1

Каждый раз при встрече с Лозински – а поскольку они работали в одном помещении, то это происходило несколько раз в день – Кесслер опускал глаза. Ему было стыдно. Его мучил тот стыд, который одолевает кающегося христианина. Ведь он преследовал Стефана Лозински, уважаемого им как ученого, с таким недоверием, словно поляк был преступником, хотя они были связаны как братья одного ордена и работали над одним секретным заданием в Папском университете Григориана. Но именно тайная миссия, к выполнению которой привлекли тридцать иезуитов, каждый день сеяла новые семена разногласия среди братьев по ордену. Семена эти давали обильные Исходы, а девиз в передней части зала, в котором они, полностью изолированные от внешнего мира, трудились над расшифровкой пергамента, – «Omnia ad maiorem Dei gloriam» – становился фарсом и полностью терял свой смысл, как литургия к Троице.

Что же, в разногласиях нет ничего плохого, а тем более отталкивающего, поскольку противоположные мнения по одному и тому же вопросу приносят больше, чем глупая гармония. Однако данное утверждение ни в коей мере не касается вопросов веры в понимании католической церкви, поскольку еще евангелист Матфей говорил: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных»[37].

И вот настал час исполнения пророчества. Во всяком случае, и это верили те иезуиты, которые встали на сторону професса Манцони, поскольку каждый день, когда выносились на обсуждение новые расшифрованные фрагменты текста, росло поди зрение, что истинная история Господа нашего Иисуса Христа могла быть совсем иной. По крайней мере, иезуиты, работавшие над фрагментами, разделились на два лагеря. Один из них – под предводительством Манцони, который противостоял смыслу новых переведенных отрывков текста, призывая на помощь цитаты благочестивого содержания, словно Иосиф, сопротивляющийся жене Потифара. Главой противников первого лагеря негласно считался Лозински. К ним же принадлежал и Кесслер.

Доктор Кесслер сделал немалую часть перевода коптского пергамента. Исходя из известного ему содержания, он знал наверняка и нисколько не сомневался в том, что речь идет о самом первом Евангелии.