— Берк, ты как? — окликнул ее Кочевник, но она не ответила. Еще одна пуля пробила окно Ариэль, оставив круглое отверстие.

Тру опасался, что Петт разнесет их в клочья. Из порезанной стеклом правой брови капала кровь. Надо отсюда выбираться. Попасть внутрь здания. Передняя стена почти вся развалилась, открыв миру внутренности дома. Там было темно, но видны были груды щебня и рухнувшие стропила. Заставить Петта идти туда, и тогда можно будет работать пистолетом на короткой дистанции.

Ну и план, подумал он. А насчет взять Петта живым, добиться для него помощи…

Тот еще план.

— Внимание! — крикнул он. — Мы сейчас…

Его прервала струйка жара, пронесшаяся мимо рта, оставившая дыру в его окне, откуда тут же разошлась паутина серебристых трещин. Взвизгнул рикошет от каменных стен дома. Тру сполз вниз по сиденью.

— Мы сейчас пойдем внутрь! — договорил он. Расстояние от фургона до здания было порядка четырнадцати футов. — Я иду первым и прикрываю вас! Всем выходить только через мою дверь! Как можно быстрее! — Другой вариант — выходить через дверь справа, что было прямо на виду у Петта. — Без моей команды не двигаться, понятно?

Он спалил еще несколько секунд на приведение нервов в порядок, а потом этот его «второй лучший план» сдулся и сдох, потому что открыть водительскую дверцу ему не удалось. Ручка болталась свободно — тросик был перебит. Как ножом резанула паника — момент, кошмарный для всякого, кто отвечает за жизнь людей. Надо что-то делать, и быстро.

— Джон, береги глаза! — Тру двумя пулями пробил большое окно на стороне Кочевника. Тот понял идею и обеими ногами высадил остатки стекла. Тру снова спустился вниз, открыл сумку, достал еще патронов и перезарядил четыре гнезда. У него была еще коробка, так что с этим проблем нет. — Терри, оставайся на месте, стреляю поверх твоей головы! Остальные — на выход! Пошли!

Они вылезали кто во что горазд, а Тру тем временем сделал пять выстрелов. Петт поймет, что у него за пистолет, по звуку. Напугать его не напугает, но может заставить пригнуть голову.

Может.

Тру перезарядил пистолет. Снова послышался выстрел винтовки Петта, но куда попала пуля, Тру не знал. Может, стреляет по зданию. По «группе, которая не умирает». На этот раз, быть может, и придется.

— Терри, ты как?

— Нормально. Кажется. — Голос слегка дрожал. — Порезало малость.

— Меня тоже. Теперь проползай между сиденьями и наружу. Я прикрою. Готов?

— Ага.

— Пошел!

Терри пополз назад, протолкнулся в окно. Тру стал стрелять с пассажирской стороны, три выстрела наугад. Терри вывалился на землю, как мешок с тряпьем, и когда поднялся, чтобы бежать в укрытие, его ударила пуля в правый бок, он вскрикнул — будто всего лишь от неожиданности — и свалился.

Он там, где должен быть. Он там, куда добирался. Он прибыл, и сегодня — его день. Ганни с ним на камнях, плечом к плечу. Винтовка теплая, и пахнет от нее приятно. Очень хорошо, что их фургон не повредил ему машину, потому что она ему понадобится добраться до Мексики. Он туда поедет, когда все кончится. Как это говорится? Сегодня — первый день твоей оставшейся жизни.

Трудная была охота, интересная. Следить за ними от города к городу, ехать мимо клубов, отмечать, где они останавливаются, и быть очень осторожным, чтобы этим людям в «юконе» не дать себя заметить. Не зря его учили. Он знает свое дело, и в своей профессии он если не король, то принц. Об этом говорят «Бронзовая звезда» и мистер Салазар.

И Ганни тоже его высоко ценит.

На голове у Джереми бейсболка со стоянки грузовиков «Трипл-Т».