— Ты это видел? — спросил Кочевник. Голос его, от которого так зависела вся его жизнь, прозвучал как у придушенной кошки.

— Что видел? — нахмурился Джордж.

Он посмотрел через плечо Кочевника на девушку, которая как раз отвернулась налить чей-то стакан.

— Что только что было.

— Гм… — Джордж коротко глянул на Майка. — Слушайте, готовы вы уже ехать?

Берк и Терри шли уже обратно к фургону.

— Я видела, что случилось, — сказала Ариэль, глядя на него своим фирменным неодобрительным взглядом. — Ты бросил на землю мусор.

Она подошла к смятому стакану, подняла его и подала девушке у колодца. Та приняла его, подставив ладонь.

— Perdon! — сказала Ариэль. Даже если бы она не учила испанский в школе и в колледже, жизнь в Техасе как-нибудь этому языку научила бы. — El tiene maneras muy malas.

Извинение за плохие манеры Кочевника.

Девушка склонила голову набок, Ариэль различила блеснувшие черные глаза на смуглом лице с широким плоским носом. Такое лицо можно было бы увидеть вырезанным из древнего камня в джунглях Майя, если бы не россыпь юношеских угрей на обеих щеках.

— Gracias, senorita, — сказала девушка и добавила по-английски с сильным акцентом: — Вы очень добры.

— Я просто пытаюсь убрать свинство, — ответила Ариэль, поняв заодно, что именно этим она занимается в том или ином смысле почти всю жизнь.

А девушка глядела куда-то ей за спину. Ариэль проследила за ее взглядом и увидела, как ее друзья возвращаются к «Жестянке». Кочевник пятился, будто боялся повернуться спиной.

— Вы держите долгий путь, — сказала девушка. Она утверждала, не спрашивала.

— Да. — Прицепленный трейлер говорил сам за себя. Ариэль сочла нужным добавить: — Мы музыканты, едем в турне.

Девушка снова посмотрела на Ариэль и улыбнулась широкой теплой улыбкой, от которой Ариэль захотелось подвинуться поближе, окунуться в эту улыбку. Зубы у девушки были белые, но брекеты ей бы очень не помешали.

— А! — сказала она. — А вы… какое у вас место?

— Играю на гитаре и пою.

— Я тоже музыку люблю. Очень радуюсь, — сказала девушка.

— Да, бывает.

Сзади Джордж дважды нажал на клаксон. Давай, давай!

Ариэль подумала, что та жизнь, которую она выбрала — или которая выбрала ее? — очень похожа на то, что рассказывают про жизнь военных: торопись и жди. Но все остальные уже расселись, она их задерживала, значит, надо идти.

Какое-то движение заставило ее глянуть в сторону плантации, и она увидела темные силуэты ворон. Они кружились, кружились и вдруг резко пикировали за ягодами. Все быстрее и быстрее, со всех сторон света. Кто-то из рабочих уже начал вставать, снова надевать блузы. Надо было кончать работу, пока вороны не прибрали остаток.

Ариэль снова посмотрела на девушку и сказала:

— Adios!

— Счастливого пути вам, — ответила та и наморщила лоб в поисках перевода следующей своей фразы, но оставила так: — Y a valor cuando usted lo necesita.

— Gracias.

Ариэль подумала, что это заботливое пожелание живет в семье девушки уже много поколений. Она повернулась и пошла прочь от девушки и колодца, от крытой толем церкви и на честном слове держащихся домов, от тени дуба и сожженной солнцем плантации ежевики, прочь от прошлого к будущему.

Но первой на этом пути была «Жестянка» и ее экипаж. Ариэль села на свое место, Джордж сдал назад — осторожно, чтобы не вмазать трейлером в дерево, — и еще через пару минут они вернулись с грунтовой дороги на Ист-Лейк-Шор, оставив за собой клубы пыли.