Кочевник читал на Yahoo статью, где говорилось, будто финские ученые провели испытание одной рок-группы, выясняя, насколько изматывает эта работа. Они выяснили, что нагрузка сравнима с физическим трудом примерно за такое же время. Работа гитариста и ведущего вокалиста похожа на копание канав или перестановку мебели, ударник работает не меньше каменщика, а басист выматывается примерно как мясник. Температура тела взлетает до ста градусов, выступает испарина, пульс мечется от ста двадцати восьми до ста сорока четырех ударов в минуту. Концерт шел к концу, и Кочевник ощущал его всеми клетками, а еще предстоял последний номер и на бис — если публика захочет. Основную часть выступления они закончили песней «Отчаяние не бывает красивым» — высокооктановый рок, завершающийся яростным взрывом барабанов и тарелок Берк, а потом сошли со сцены, давая вареву пару минут покипеть. Когда группа вернулась на свои места. Кочевник поблагодарил зрителей за реакцию, напомнил, что в фойе продаются диски и футболки «The Five», а потом произнес с нажимом в микрофон: «Вселенная провоняла керосином», — вторая песня ретро, принесенная Терри, «Затемнение в Грэтли», гаражной рок-группы «Gonn» тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Песня-землетрясение, топот динозавра, который, как иногда опасался Кочевник, может толкнуть толпу на уличный бунт, если ее еще разогреть выпивкой. Песня кончалась смазанным гулом расстроенных гитар.

— Спасибо, Даллас! Веселье продолжается! — крикнул Кочевник в микрофон.

Берк бросила барабанные палочки в толпу обожателей, и группа «The Five» ушла со сцены, освобождая место следующей, а работники клуба унесли аппаратуру туда, где она хранится.

В артистической за сценой они пробыли всего несколько минут, заглатывая воду из бутылок и расхватывая с тарелки сырые овощи и три пиццы-пеперони — одна без сыра. Тут подошел Джордж.

— Классно выступили, парни, просто классно! — сказал он. Он никогда не произносил таких слов, если думал иначе. — Джон, слушай, тут с тобой говорить хотят.

— Потом, — ответил Кочевник, устраиваясь на складном стуле с пиццей без сыра в зубах.

— Ну да… я сказал, что ты устал, но он говорит, что ему уезжать надо. Проехал двести миль, только чтобы тебя увидеть, говорит. Просит тебя подписать шесть дисков и четыре футболки.

— Потом, — повторил Кочевник. Джордж не уходил. Кочевник нахмурился. — Слушай, отстань! Дай передохнуть!

— Шесть дисков, четыре футболки, — повторил Джордж. — Это недолго.

— Тащи его сюда, если ему так загорелось. Мы все подпишем.

— Уже просил. Он говорит, что ты должен к нему выйти и что ему нужен именно ты.

— Странный какой-то тип, — заметил Майкл. Он сидел, закинув ноги на стол с пиццей. — Непонятный.

— Я никому ничего не должен, — заявил Кочевник Джорджу. — И вообще я сейчас ем. Скажи ему, чтобы подождал.

— Надо выйти, — сказала Ариэль. Она устроилась рядом с Терри, оба на складных стульях, а Берк сидела, ссутулясь, на деревянной скамье, разминая мышцы шеи пальцами. — Может, он фанатскую страничку ведет.

— Я одно могу сказать: это деньги, — добавил Джордж. — И никому из вас не будет вреда, если на секунду выйти из этой пещеры и показаться фанатам.

— Это не на секунду, — напомнил Кочевник.