– Если ты имеешь в виду Шельму и Детрита, они тоже едут в карете, – сказал Ваймс, подмечая, что уровень ужаса, содержащегося во взгляде чиновника, резко подпрыгнул. – Для игры в карты нужны четверо, а дорога большей своей частью обещает быть очень долгой и очень скучной.

– А ваши, э-э, слуги?

– Вилликинс, повар и служанка Сибиллы едут в другой карете.

– О.

Ваймс улыбнулся про себя. Он вспомнил одну поговорку из своего детства: слишком беден, чтобы красить, слишком горд, чтобы белить…

– Сложный выбор, правда? – спросил он. – Тогда вот что я могу тебе предложить. Ты можешь ехать в нашей карете, но сиденье у тебя будет очень жестким. И мы время от времени будем относиться к тебе снисходительно. Ну, что скажешь?

– Боюсь, вы подшучиваете надо мной, сэр Сэмюель. Мхм-мхм.

– Я еще даже не начал смеяться. А теперь, если позволишь, мне еще нужно заскочить в Ярд, чтобы разобраться с парочкой весьма важных проблем…

Через четверть часа Ваймс вошел в дежурку Ярда. Сержант Рукисила поднял на него взгляд, отдал честь и тут же быстро пригнулся, уворачиваясь от брошенного ему прямо в голову апельсина.

– Сэр? – с изумлением вопросил он.

– Просто проверял кое-что.

– И я прошел проверку, сэр?

– О да. Апельсин можешь оставить себе. В нем много витаминов.

– А моя мама всегда говорила, что эти мелкие пакостники очень вредны для здоровья, сэр.

Моркоу терпеливо ждал в кабинете Ваймса. Ваймс покачал головой. Он знал все половицы в коридоре, на которые нельзя было наступать, знал, что ходит совершенно бесшумно, – и тем не менее ему ни разу не удалось застать Моркоу за чтением своих документов, пусть даже вверх ногами. Как приятно было бы поймать его на чем-нибудь хоть разок. Если бы этот человек был еще прямее, его можно было бы использовать в качестве доски.

Моркоу встал и отдал честь.

– Да, да, но на всю эту ерунду у нас совершенно нет времени, – отмахнулся Ваймс, располагаясь за собственным столом. – За ночь что-нибудь произошло?

– Необъяснимое убийство, сэр. Жертва – ремесленник Уоллес Сонки. Найден в одном из собственных чанов с перерезанным горлом. Никаких печатей Гильдий, никаких записок. Нам это показалось крайне подозрительным.

– Звучит в известной степени  подозрительно, – согласился Ваймс. – Разве что он имел обыкновение крайне неаккуратно бриться. А что за чан?

– Э-э, с резиной, сэр.

– В чанах бывает резина? Но она же… резиновая, от нее, как правило, отскакиваешь.

– Нет, сэр. Я имел в виду варево в чане. Он делал… кое-какие резиновые штуки.

– Погоди, кажется, я что-то такое видел… Берешь нужную форму, окунаешь ее в резину и получаешь перчатки, башмаки… ну и все прочее?

– Э… Да, сэр, и прочее  тоже.

Несколько смущенное поведение Моркоу заставило Ваймса задуматься. Вскоре в самой глубине памяти выдвинулся ящик картотеки и радостно помахал ему карточкой.

– Сонки, Сонки… Моркоу, мы говорим о том самом Сонки, что и на «Пачке Сонки»?

Моркоу густо покраснел от смущения.

– Так точно, сэр!

– О боги, но что именно он опускал в чан?

– Его туда сунули целиком, сэр.

– Да он же национальный герой! В смысле был.

– Сэр?

– Капитан, нехватка жилья в Анк-Морпорке ощущалась бы куда сильнее, если бы не старина Сонки и его превентативы по пенсу за пачку. Но кому он помешал?

– Не все одобрительно относились к тому, что он делал, сэр, – холодно заметил Моркоу.