Гвардейцы двинулись к Саттону. Он остановил их жестом руки. Помощь ему не нужна. После короткой передышки Брин продолжил путь. У тропинки, ведущей на мыс, стоит деревянная скамья. До нее метров сто пятьдесят. Сущий пустяк. Саттон обязательно преодолеет это расстояние.

За ним наверняка наблюдают люди Найджела Одрина. Встреча правителя Хороса с сирианскими журналистами явно заинтриговала окрианцев. Тем более что Брин попросил не трогать репортеров. Арестовать Ворха союзники не рискнут, а вот выследить чужаков попытаются. Главное для службы безопасности установить личности сирианцев. Может тогда удастся понять, что их связывает с Саттоном. На листке бумаги, переданном Брину, не случайно было написано слово «Лостмор». Обычный разведчик не станет использовать в качестве пароля название асконийского дворца императора. В этом слове есть какой-то скрытый смысл, намек.

Правитель Хороса грустно усмехнулся. Все усилия окрианцев будут напрасны. Астин им не по зубам. Уровень подготовки самрая и агентов службы безопасности несопоставим. Ворх исчезнет, растворится в лесу. Его не найдут даже голодные тапсаны.

Кое-как Саттон добрел до скамьи. Вид отсюда прекрасный. Бескрайнее лазурное море, узкий изогнутый мыс, отливающий золотом песчаный пляж. Волны с тихим шорохом накатываются на берег. Четко очерченный желтый диск Алционы клонится к горизонту. Тихий, приятный вечер.

Брин сел, блаженно вытянул ноги. До здания поста береговой охраны чуть больше двухсот метров. Полуобнаженные наемники играют на пляже в мяч. То и дело раздаются громкие выкрики, брань, смех. Поразительная раскованность, отрешенность от реальности.

А ведь всего несколько дней назад они пробивались сквозь заслоны плайдцев, проливали кровь свою и врагов, теряли друзей. Но никто не печалится, не переживает, не мучается. Солдаты ведут себя так, будто ничего и не было. Война – их обычная работа. Наемники Энгерона привыкли к смерти. Иначе нельзя. Если человек будет постоянно думать об этом, неминуемо сойдет с ума.

У Саттона хорошее зрение и наследника императорского престола он разглядел сразу. Среднего роста, жилистый, необычайно резкий, подвижный. Девятнадцать лет уже зрелый возраст. Юноша окреп, возмужал. У него тонкая кость, как у матери, но мышечная масса наросла. Впрочем, по-другому быть и не могло. За плечами мальчишки тяжелые испытания: шахты Маоры, тренировочный лагерь Тасконы и гладиаторские схватки на Грезе. Он достаточно силен и вынослив.

Куда большие опасения вызывает его душевное состояние, морально-нравственные принципы. Ворх прививал ученику чувство долга, ответственности, но три года рабства внесли свои коррективы. Внешние факторы несомненно повлияли на формирование характера юноши. Появился цинизм, черствость, пренебрежительное отношение к человеческой жизни. В то же время Андрей видел немало горя, боли, страданий. Он прекрасно знает, что такое страх, унижение, побои.

И вот вопрос: если судьбой ему уготовано взойти на трон, каким правителем станет юноша? Умным, решительным, милосердным императором или вспыльчивым, безжалостным, кровавым тираном? Брин невольно вспомнил Эльвиру. Жена Кервуда не была красавицей. Невысокого роста, светлокожая, с изящной миниатюрной фигурой. Врачи, кстати, предупреждали, что роды у нее будут трудными. Эльвира покоряла всех обаянием, теплотой, замечательным чувством юмора. Милая, привлекательная, добрая девушка. Принц не случайно выбрал именно ее.

Внешне Андрей очень похож на мать. Те же русые волосы, серо-зеленые глаза, мягкие черты лица. Было бы неплохо, если бы он перенял и часть ее внутренних качеств. Но об этом можно лишь мечтать.

Владыка Хороса внимательно наблюдал за юношей.