До церкви оставалось пройти не более двух кварталов. Айзек, по–прежнему следуя за своим другом, искренне… возможно впервые за свою жизнь, молил бога о том, чтобы они дошли до церкви без дальнейших происшествий. Но его надеждам не суждено было сбыться.

Вдруг Парк внезапно остановился. Он вытянул шею, словно к чему–то прислушиваясь, а затем… сорвался с места и побежал со всей быстротой, на которую только был способен. Айзек ринулся за ним следом. Что–что, а бегал он всегда быстрее Парка. Вначале Айзеку показалось, что Парк несется в церковь, но вскоре он убедился, что ошибается. Парк свернул налево, в сторону длинного ряда зданий, ровно расположенных вдоль улицы. Миновав несколько домов, Парк оказался на маленькой зелёной лужайке. Он быстро пересек ее и остановился у массивной входной двери небольшого двухэтажного дома с полуосвещёнными окнами. Парк перевёл дыхание и потянулся к ручке двери, видимо, желая постучать. Во всяком случае, так подумал подоспевший к нему Айзек. Он уже собирался воспрепятствовать другу, подозревая, что тот собирается осуществить нечто похожее на виденное им ранее, но… в это мгновение из дома раздались нечеловеческие, душераздирающие крики, способные привести в ужас любого. Айзек замер, прислушиваясь к ним. Крики продолжались несколько мгновений, а затем внезапно смолкли.

— Что за чертовщина, — пробормотал Айзек. — Надо бы посмотреть, что там происходит. Я с тобой, Джонни!

Едва Айзек произнёс эти слова, как за дверью послышался совершенно отчётливый голос:

— Я Аппокалепсис!

— Аппокалепсис? Ничего себе! — Айзек шутливо присвистнул. Прямо как этот. как его. демон, который мир.

Айзек осёкся, потому что увидел лицо Парка. Лицо, которое потрясло его до глубины души. Оно было покрыто смертельной бледностью. Глаза выражали сильный страх. Голос, которым он обратился к Айзеку, был полон неподдельного ужаса:

— Айзек, заклинаю тебя именем господа нашего Иисуса Христа, не входи в эту дверь. Что бы ты ни услышал, не входи сюда. Заклинаю тебя нашей дружбой, всем, что дорого нам обоим. не входи в эту дверь. Ибо если ты войдёшь внутрь — ты умрёшь!

Сказав эти слова, Джонатан Парк взялся за ручку. Дверь поддалась и с лёгким скрипом открылась. Немного помедлив, Парк вошёл внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Айзек был в смятении и не знал, как поступить. Однако в эту минуту снова раздались крики, полные ужаса и мольбы. Айзек ясно различил женский голос, который молил о помощи.

— Ну уж нет, я не буду стоять и спокойно ждать! — закричал Айзек.

В следующее мгновение Айзек толкнул дверь и вбежал внутрь. Волосы его от представившегося зрелища встали дыбом. Айзек успел увидеть два мёртвых тела, пол, залитый кровью, и. своего друга, который сжимал крест и с такой тоской смотрел на него, словно навсегда прощался. потом Айзек увидел.

— Что это? — прошептал Айзек побелевшими губами.

Больше он ничего сказать не смог. Сознание мгновенно покинуло Айзека. С разбитой головы хлынула кровь. Он рухнул на пол.

Спустя четверть часа возле дома русского эмигранта Аркадия Мандрыги стояли несколько десятков полицейских автомобилей и несколько машин скорой помощи. На некотором отдалении от этого скопления начала собираться толпа зевак. Они тихо обсуждали происходящее и жадно наблюдали за двумя полицейскими, которые отгораживали жёлтой плёнкой дом и прилежащий к нему участок. К месту происшествия подкатил подержанный форд. Из него вышло двое мужчин в гражданской одежде. Они нырнули под плёнку и направились к дому. При входе путь им преградил полицейский в форме. Мужчины предъявили удостоверения и после этого беспрепятственно прошли на место преступления.

Первое, что им бросилось в глаза, море крови. Она была почти везде. Прямо перед входом лежал мужчина с разбитой головой.