Она видит … нечто… колючее ядро воли, свернувшийся клубок мучительной боли. Матрона? Кто же еще? Ее кровь течет по камню. Ее легкие воют, ветер стонет в пещерах. Ее пот блестит и льется дождем. Она кровоточит тысячью ран, кости раздавлены растущим давлением.

Матрона, да… но нет разума за кошмаром гниющей плоти. Вырванная с корнем, давно мертвая вещь. Вырванные с корнем тысячи тысяч поколений веры, надежды, прочного железа нерушимых некогда законов.

Она отрицает все истины. Она вливает жизнь в труп, и труп странствует по небу.

— Небесная крепость, — сказал тот, кого зовут Геслер. — Отродье Луны…

— Но больше, — сказал, терзая бороду, Буян. — Видел бы ее Тайскренн…

— Командуй такой Рейк…

Буян хмыкнул:

— Да. Раздавил бы Верховного Мага как таракана. А потом сделал бы то же самое с Худом проклятой Малазанской Империей.

— Но глянь. В плохом состоянии — не так страшна, как скала Рейка, но выглядит готовой упасть.

Келиз уже видела фурии, марширующие под Драконьей Башней — небесная крепость, да, подходящее название. Тысячи Солдат Ве’Гат. Охотники К’эл выдвинулись вперед и в стороны. За шеренгами фурий кряхтят трутни, тащат огромные повозки с добром.

— Погляди на больших, — говорил Геслер. — Тяжелая пехота… боги подлые, такой порвет напополам демона — Кенил'раха.

Келиз подала голос:

— Смертный Меч, это Ве’Гат, солдаты К’чайн Че’малле. Ни одна Матрона не родила так много. Сотни считалась достаточно. Ганф’ен Ацил родила больше пятнадцать тысяч.

Янтарные глаза смотрели на нее. — Если матроны такое могли, почему не сделали? Могла бы править всем миром.

— Была ужасная… боль. — Она помедлила. — Потеря здравости.

— С такими солдатами, — буркнул Буян, — к чему правителю здравый ум?

Келиз скривилась. «Какие-то они невежливые. Кажется, и бесстрашные. Именно те, что нужны. Но я не обязана их любить или даже понимать. Нет, они пугают не меньше К’чайн Че’малле». — Она умирает.

Геслер почесал щеку. — Без наследницы?

— Есть. Одна ждет. — Она указала: — Там, вот они подходят. Ганф Мач, Единая Дочь. Сег’Черок, ее хранитель К’эл. — Тут дыхание ее прервалось, ибо она увидела с ними третьего. Он двигался мягко как масло. — Вот этот Бре’ниган, личный Часовой Матроны — что-то не так, он должен быть не здесь, а рядом с ней.

— Как насчет Ассасинов? — спросил Буян, вглядываясь в небо. — Почему не показался хотя бы тот, что выследил нас?

— Не знаю, Надежный Щит. Что-то не так.

Двое иноземцев, называющих себя малазанами, встали ближе друг к другу, когда подошли Ганф Мач и Сег’Черок. — Гес, а если мы им не понравимся?

— А как думаешь? — бросил Геслер. — Тогда мы помрем.

— Опасности нет, — заверила Келиз. «Конечно, Красная Маска думал так же».

Сег’Черок заговорил в ее разуме: — Дестриант. Матрона скована.

«Что?»

— Двое оставшихся Ши’гел вступили в союз. Съели ее передний мозг и командуют оставшимся. Через ее тело они вырвали Эмпелас. Но плоть ее слабеет, и скоро Эмпелас падет. Нужно найти врага. Нужно найти войну.

Келиз посмотрела на Ганф Мач. «Она в безопасности»?

— Да.

«Но… почему?»

— Ши’гел не видят будущего. Битва будет последней. Нет будущего. Единая Дочь не важна.