Чокнутый Роган подвел меня к кругу.

— Снимай туфли, — пробормотал он.

Я сняла свои теннисные туфли и стянула носки. Он поддержал меня за руку и помог мне ступить в круг.

— Расслабься, — сказал Роган. — Позволь себе взаимодействовать с ним.

Я стояла в кругу. Было странное чувство, словно я балансировала на поверхности эластичной жидкости. У меня было ощущение, что стоит мне подпрыгнуть, и он подбросит меня, как батут. Проблемка была в том, что я понятия не имела, как прыгать.

Мистер Эмменс кивнул мне.

— Прежде, чем мы начнем, я хочу предупредить вас, что ответ на прямой вопрос о местонахождении объекта может меня убить. Я хочу рассказать вам о нем, но если вы заставите меня назвать его точное расположение, я умру еще до того, как успею вам помочь, и вы не найдете его вовремя. Я не против отдать свою жизнь ради города. Это долг моей семьи. Я прошу лишь не потратить мою жизнь понапрасну. Я не хочу умереть, отвечая на неверный вопрос.

— Я понимаю. — Моя магия наполнила круг, словно густой пар. Поверхность «жидкости» покоилась подо мной. Каким-то образом они должны были взаимодействовать.

— Мы тратим время впустую, — фыркнул Августин.

— Ты чувствуешь круг? — спросил Роган, подходя сзади.

— Да.

Медленно, он обогнул меловую линию и остановился слева от меня.

— Ты чувствуешь, как его наполняет магия?

— Да.

— Ты знаешь, что планирует сделать Пирс?

— Он хочет сжечь город дотла. — К чему он клонит?

— Артефакт превратил Эмменса в Превосходного, — холодно сказал Роган. — Из Адама Пирса он сделает бога огня. Он уже может плавить сталь, которая плавится при 1,510 градусах Цельсия. Артефакт удвоит эту цифру. Температура пожара в доме никогда не превышает 650 градусов. Адам будет жечь в пять раз сильнее, возможно, даже больше. При 1200 градусах бетон утратит свою структурную целостность и превратится в оксид кальция, белый порошок. При 1500 градусах начнет плавиться сталь в зданиях. Центр города превратится в кошмар из расплавленного металла, крошащегося бетона, пламени и вредных, ядовитых газов. Это будет адом на земле. Тысячи людей погибнут.

Я сглотнула. Внутри меня нарастала тревога.

— Пирс только что пересек Дрейфус стрит, — объявил один из людей за компьютером. — Камеры отключились. Мы снова его потеряли.

Он держался вдали от главных дорог, чтобы избежать блокпосты Леноры. Даже с дорожными заторами, ему понадобится минут двадцать, чтобы добраться до центра.

— Но проблема с «тысячами» людей, — продолжил Роган, — в том, что это не достаточно личное.

Он взял планшет Августина и что-то напечатал. Большой плоский телевизор на стене ожил. Серебристый фургон был припаркован перед замысловатым ультрасовременным зданием 2 хьюстонского центрального небоскреба на углу улиц МакКинли и Фанин. Это было по-настоящему оригинальное здание все из черного стекла прямо в центре города.

Чокнутый Роган передал планшет обратно Августину и поднял свой телефон.

— Бернард?

— Да? — из трубки донесся голос моего кузена.

— Мне нужно, чтобы ты вышел из машины и посмотрел на здание.

Нет. Внутри меня все похолодело.

Пассажирская дверь фургона открылась. Из машины вышел Берн и повернулся к зданию. Камера приблизила его лицо.

Все вокруг исчезло. Я видела лишь широко раскрытые, серьезные голубые глаза Берна на экране.

Адам был меньше, чем в двадцати минутах пути оттуда. Берн мог погибнуть. А Чокнутый Роган это знал. Он знал это, и сказал ему там остановиться.